Отправлено: 04.02.09 23:46. Заголовок: Деревенская улица 0.1

Узенькая улочка, по обеим сторонам которой довольно близко примыкают друг к другу дома, соединяется с центральной площадью деревушки. Золотистый свет фонарей освещает её в тёмное время суток. Кроме домов здесь есть несколько магазинчиков, почта и паб. На дальней стороне площади драгоценными камнями сияют цветные витражи в окнах маленькой церкви. За церковью располагается местное кладбище, на котором похоронены Игнотус Певерелл, Кендра и Ариана Дамблдор, а также другие волшебники, некогда жившие в Годриковой Лощине. Зимой улицу почти не чистят от снега, оттого она частенько утопает в сугробах, укрытая голубоватым снежным одеялом, мерцающим в радужных искрах от озаренных витражей, фонарей и светящихся окошек.

 Отправлено: 28.02.09 10:47. Заголовок: Она слишком поздно у..

Она слишком поздно узнала о сове в редакцию. Непростительно поздно, но это была плата за анонимность, за работу внештатным корреспондентом. Тильде оставалось схватить фотоаппарат, произнести заклинание, отводящее от неё любой вскользь брошенный взгляд и аппарировать в лощину. Заклинание было превосходным, но и у него был существенный недостаток - если кто-то очень внимательно присмотрится к тому месту, где находится волшебница, чары не подействуют, это обязывало не привлекать к себе внимание, вспышка заклинания, или слишком громкий звук и её увидят, что совершенно ни к чему. Аппарация далась девушке легко, она не единожды уже бывала в лощине, теперь корреспондент стояла рядом с одним из домов, окидывая взглядом пространство. Увиденное впечатлило бы кого угодно, но только не её, Тильда сделала несколько общих снимков уже составляя в голове текст для репортажа, затвор фотоаппарата щелкнул совершенно бесшумно, девушка тщательно выбирала оборудование.
Кроме всего прочего её внимание привлёк алый луч, Тильда быстрым шагом, практически бегом, направилась к церкви, не останавливаясь, однако обратила внимание на здание с выбитым окном, там явно что-то происходило. Девушка положила себе при первой же возможности вернуться и заглянуть внутрь. Сейчас её задачей было разобраться в происходящем, сделать снимки разрушений, крови и трупов она сможет и позже. Приближаясь к площади она сразу обратила внимание, кроме всего прочего, на Крауча старшего, его фигуру было сложно не заметить. Тильда огляделась, начиная понимать, что происходит. Великаны. Мерлин знает, откуда они повылазили, но факт оставался фактом. Судя по всему кто-то, кто же это мог быть, надоумил не отличавшихся умом великанов напасть на Годрикову Лощину, наверняка не обошлось без Пожирателей Смерти, но их пока видно не было. Пока Тильда видела только главу Департамента Магического Правопорядка и мало знакомых ей людей, скорее всего, оперативников или Авроров, а ещё невообразимый хаос. Ей повезло добраться до площади и ни с кем не столкнуться. Девушка перешагнула через чей-то труп, обсалютно беспристрастно, как будто через бревно или крышку люка, мельком сделав несколько общих снимков побоища, стараясь держаться края улицы, поближе к домам. Масштаб разрушений впечатлял, шум стоял невообразимый. Тильда наблюдала происходящее в объектив, когда в стену, совсем рядом с ней, влетел кусок камня внушительных размеров. А никто никогда и не говорил, что это будет безопасно.
Однако девушка и пальцем не пошевелила, чтобы хоть кому-то помочь. Ей это даже в голову не пришло, она здесь не для этого. Тильда навела объектив на Крауча и, максимально приблизив, сделала несколько замечательных портретных снимков, после чего отпустила фотоаппарат висеть на ремне на шее. Девушка заняла очень выгодную позицию. Во-первых, ей было прекрасно видно всё происходящее на площади, во-вторых, укрывшись под стеной одного из зданий, она сводила на минимум возможность с кем-то столкнуться. Тем не менее, палочку Тильда держала наготове, рандомных камней или заклинаний никто не отменял.
И тут произошло то, чего собственно сама Тильда не ожидала. Из церкви показались Пожиратели Смети, при чем один из них заламывал руку незнакомому ей молодому человеку. Девушке понадобилось пара секунд, чтоб навести объектив и сделать фотографии.

 Отправлено: 01.03.09 14:43. Заголовок: Кремень зажигалки не..

Кремень зажигалки негромко щелкнул, поджигая сигарету, зажатую потрескавшимися губами. Дым тоненькой струйкой заструился по легким, опутывая их незаметной паутинкой, помогая дышать. Весь департамент встал на уши. Было забавно наблюдать, как люди, обладающие огромным опытом работы, неспешно поднимаются с места, проверяют, все ли взяли с собой, и направляются к каминам, ведущим из Министерства. И как суетятся новички, что-то выкрикивая, спеша к месту действия, зачастую забывая проверить, взяли ли с собой волшебную палочку. А у него еще несть несколько мгновений, пока тлеет папиросная бумага. Несколько мгновений покоя, до того, как предстоит рухнуть в хаос и панику.
А с утра все так хорошо начиналось. Когда любимейший начальник кинул на стол стопку бумаг, которые надо было разобрать, что означало один рабочий день, погруженный в сон своей рутины. Не то, что Дирборн их любил, но они были нужны, и в первую очередь как отдых, ибо он уже не помнил, когда у него был выходной, или, когда не задерживался на работе допоздна. И бесполезно изредка убеждать себя, что скоро все это подойдет к концу. Потому, что у этого нет начала и конца, да и он не может представить, что стал бы делать, если бы все то, ради чего он каждый раз заставляет себя открывать глаза, просто исчезнет. Наверное, за это время он приучил себя жить войной, наслаждаясь смертью, которая неразрывно связана с жизнью. Внушил себе, что за этой гранью больше нет ничего, и все что осталось - это разрушать себя дальше, выбивая воздух из легких, и уже даже не пытаясь что-то изменить. Потому что так проще, так привычнее.
Красноватый огонек доходит до фильтра, и маг с раздражением тушит его о подоконник, одним этим показывая свое отношение к Министерству. Еще несколько мгновений он тратит на то, что бы подхватить зимнюю мантию, и по привычке проверить, с собой ли волшебная палочка. Дирборн одним из последних покидает департамент, ступая в камин и швыряя под ноги порошок, что окрасит пламя в изумрудный цвет, и, захватив полы мантии волшебника, перенесет его в пункт назначения.
Ветром в лицо швырнуло горсть сухого снега, что неприятно заколол веки, заставляя молодого человека вытащить руку из кармана, и стереть с лица тоненькие светлые кристаллики. Наверное, это был бы идеальный зимний пейзаж - уютный маленькие домики, из чьих окон льется приглушенный свет, небольшая церквушка, что так удачно вписывается в атмосферу этого места, и снег. Много чистого, белого, недавно выпавшего снега, что искрится от света окон, от света горящих на крыльцах фонарей, от света звезд. Наверное, если бы он был художником, он бы обязательно зарисовал этот пейзаж. Зарисовал, убрав огонь от горящих домов, убрав людские крики и приглушенные стоны боли, убрал бы кровь на снегу, и трупы неизвестных людей, через которых перешагивали другие. Убрал бы силуэты великанов, что обещали неминуемое. Но оставил бы одно - невыраженное страдание, нанесенное на всю деревеньку чьей-то недрогнувшей рукой.
Он, морщась, достает волшебную палочку, пытаясь разобраться в этом хаосе, бросается вперед. Проблема была в том, что плохо организовав операцию, Министерство отправило своих работников в этот хаос, не дав четкого плана действия. Он рассеянно провел рукой по лицу, убирая светлые волосы под капюшон мантии.
Пробежав несколько метров, он остановился и огляделся вокруг. Около мгновения ему понадобилось, что бы выцепить знакомые очертания фигуры, пусть и скрытые под мантией. Услышать нотки голоса, что уже просто невозможно было забыть, и это неотданная жестокость, с которой произносились проклятья, летящие в магглов. А в следующую секунду, на девушку с крыши рухнул огромный поток снега, сбивая с ног. Помянув про себя Мерлина и всю его родню, он прибавил шагу, что бы через три секунды оказаться рядом с ней. Резким и грубым движением почти за шиворот вытащить ей из этой кучи снега и поставить рядом с собой, смотря в эти чертовски знакомые глаза. И лишь догадываться о выражении её лица, скрытого под этой уродской маской.
Он не удивлен, что видит её тут, в конце концов, она не могла не влезть в очередную операцию их Хозяина. И сколько бы он не плевался, убеждая её, что Хозяева есть только у шавок в ошейниках, она все равно будет настаивать на своем, пока не решит, что разговор исчерпан. Хотя, он у них всегда исчерпан, ибо общие темы неизменно приводят к столкновению интересов. А они стараются не нести в свой и без того разряженный хаос еще и это.
Он молчит, лишь мрачно взирая на неё, ибо все, что можно было сказать, уже сказано.
- Цела? - Хриплый голос, в котором еще слышаться нотки табачного дыма. Не вопрос, констатация факта.

 Отправлено: 01.03.09 16:39. Заголовок: Если он и был ей инт..

Если он и был ей интересен, то лишь, как зрительнице. В нем было еще столько юношеской легкомысленности, просто жуть. Набраться бы мудрости, мудрости, господа! Поэтому Алекто практически не реагировала ни на поведение, ни на слова, ни на взгляды Снейпа. Она лишь перенесла его - дело сделано. Хватит. Задрав голову, Кэрроу вгляделась в печальное небо и ухмыльнулась. Иногда по отношению к Северусу у нее были противоречивые эмоции. Вроде она осуждала его за упертость, которую стоило временами удерживать при себе и прислушиваться к мнению более опытных слуг Лорда. А с другой стороны она видела в нем что-то еще нераскрытое. То, что возможно, с годами откроется и сыграет свою главную роль. Терпение, только терпение. Ему надо научиться ждать. Когда он выдернул свою руку, Алекто смерила его внимательным взглядом. - Охотится? Ах, ну да. Его жажда пострашнее тех идиотов, который прибыли сюда защищать эту несчастную деревушку. Кэрроу покачала с упреком головой и оскалилась, осматриваясь вокруг. - Стой. Далеко все равно не уйдешь. Наши разбрелись, а это значит, что нам стоит избегать слишком больших кампаний. Неосмотрительно. Со спины легко бить, мой дорогой. Но не всегда полезно. Летти бросила на него нахальный взгляд и тяжело вздохнула, покручивая палочку в тонких пальцах. Хотя она и правда планировала двигаться куда-то. Но не на главную улицу. Там слишком много "этих". Но тут их с Снейпом ждала другая самоуверенная особа. Алекто обернулась, когда увидела женскую фигуру, которая стала быстро посылать заклинания в брюнетку и Северуса. Мальчишка успел отбить заклинания. Но не все же. Получилось очень даже неудачно. С крыши на Кэрроу посыпался глыбами снег и брюнетка просто утонула в сугробе, забывшись на время. За эти считанные минуты она успела подумать обо всем на свете. Не потому, что собралась умирать из-за простого снега, когда вокруг происходят убийства, а потому что все произошло так резко... Чья-то рука грубо вытягивает ее из сугроба и ставит на ноги. Кэрроу открывает глаза и чувствует, что с ее рук стекает растаявший снег. Она сжимает палочку и вглядывается в такое знакомое лицо. Нет, это просто сказано. Она вглядывается в лицо, которое ей снится в кошмарах. Да, это именно кошмары. То, что пытается свести ее с ума, постоянно перечитывая одну и ту же мораль, вызывая головную боль и очередной скандал. Алекто молчит. Ей правда не найти тех слов, который бы сейчас подошли к этой обстановке. "Каждый подвержен слабостям" - вот как она любит говорить, когда сама позволяет себе стать на мгновение слабой и беззащитной. В эту минуту ей стыдно смотреть в глаза Дирборна, словно она маленькая девочка, которая напакостила по своей детской глупости. Поэтому Кэрроу чуть приспускает подбородок и свободной рукой касается маски. Он не видет ведь ее лица - это неправильно. Ему можно. Ему вообще можно многое. Как же она ненавидела поддаваться своим слабостям. Лето осторожно снимает свою маску. Капюшон держится на голове. Длинные черные кудри выдают вперед. Кэрроу поднимает глаза на светловолосого юношу и поджимает виновато губы. - Ну да. Она отвечает утвердительно, потому что не услышала его слов, как вопрос. Он лишь убедился в том, что с ней, как всегда, все в порядке. Несдержанность так и пылает внутри нее. Алекто опускает руку с маской и прижимается к Дирборну, заглядывая в его глаза. Благо, капюшон закрывает ее лицо для чужих и открывает лишь для него одного. Кэрроу касается щекой его подбородка и спокойно выдыхает. Нет, все равно она не может быть адекватна в его присутствии. От него идет запах табака - в ее голове туман.

 Отправлено: 01.03.09 17:14. Заголовок: ...Со стороны церкви..

...Со стороны церкви раздался протяжный звон колокола, возвещавший явно не начало службы, скорее это могло быть знаком для отпевания умерших и гибнущих в ту самую секунду. Внутри идут бои – искры от заклинаний, свечение, вырывающееся наружу и мгновенно исчезающее... Удивительно, что здание всё ещё не рухнуло, погребая под собой всех спасителей, пособников Лорда и их жертв. Стены с трудом выдерживали напор разрушенной в нескольких местах крыши и Крауч оценивающе посмотрел на великана, словно скованного невидимой цепью. Угловатые движения и тщетные попытки освободиться ни к чему не приводили, только увеличивалась вероятность, что создание всё же оступится и упадёт. На чудом выстоявшую (но это ненадолго) церковь или же на площадь, где всё ещё суетились остатки групп сражающихся авроров. Благо, боёв стало не в пример меньше, чем тогда, когда мужчина только прибыл.
- В Министерство? – брови несколько удивлённо поползли вверх. – Впрочем, возвращайся. – Так даже будет лучше, организовать поимку великанов можно поручить и другому, для этого не требуется ничего сверхъестественного. – Да, сообщи. И передай мои соболезнования в связи с утратой такого ценного сотрудника. День рождения жены будет испорчен, увы. – Едва ли слова могли быть произнесены более кощунственно, вот только главу Департамента это не волновало, мысли были заняты творящимся беспределом. Вежливо попрощавшись с девушками, Бартемиус не успел отойти на несколько шагов, как к нему подбежал маг лет 27 с встрёпанными волосами.
- Мистер Крауч, почти все великаны около пещер, но сил не хватит, чтобы их усыпить или оглушить... Зар-разы... Эта их защита чёртова... – мужчина выругался, не сдержавшись в присутствии начальника, но тот не обратил ни малейшего внимания на красочный эпитет.
- Бредли, их надо загнать в пещеры и завалить входы. И ещё. Не церемоньтесь с этими животными. – понимающий кивок и аврор собрался было аппарировать, но его остановили. – Подожди, видишь гиганта близ церкви? Долго он не простоит, несколько людей направить к нему, иначе он покалечит или тех, кто внутри, или тех, кто снаружи. И того и другого я бы не хотел.
- Свободных людей нет... – человек пространно мотнул головой.
- Где вы видели свободных на войне? – резкая сладка залегла между бровей Крауча, он повысил голос. – Полагаю, хотя бы пять человек вы наберёте.
Плечи Бредли напряглись, он был готов возразить, но понимал, что это бесполезно.
- Хорошо, сэр. Я сделаю всё, что в моих силах.
- Великолепно.
Аврор быстро поклонился и аппарировал. Минута молчания, удары времени отбивали удары сердца. Доля секунды и Барти устремился к злополучной церкви, держась на изрядном расстоянии от дёргающегося громилы. Концентрация той силы, что разлита внутри каждого волшебника невидимым эфиром, палочка – лишь усиливающее средство, своеобразный проводник, через который устремляются мельчайшие частицы наружу. Формула на латыни и жестикуляции – то, что придаёт бесформенной энергии направление, регулирует мощность, очерчивает границы действия и, что самое главное, отвечает за вид заклинания. Почувствовать энерголинии невозможно, а почувствовать энергопотоки становится реально лишь когда творишь. Годрикова Лощина отличалась скоплением пересечений энерголиний, да оно и неудивительно, учитывая историю деревушки: магией пропитан воздух – в прямом смысле. Ощущать это было особенно приятно и ощущая, невольно усиливался гнев на пожирателей, посмевших посягнуть на это место.
- Murus reparo. – надолго заклинания не хватит, но его должно хватить, чтобы вывести людей из здания, которое уже сейчас проще было бы назвать руинами. Ещё несколько человек присоединяются, помогая замедлить разрушение, а трое ослепляют великана, ставшего таким беззащитным. Рёв монстра разносится на всю улицу, но путы не сброшены и невозможно отомстить обидчикам. Выбор свободного пространства, где никого нет, притягивающие заклятья, reprehendo locomotive... Наконец создание падает на землю с диким грохотом, от которого в груди больше от неожиданности ёкает сердце – но на лице Крауча застыла маска сосредоточенности. Отвлекшись от действий, он в очередной раз проверяет территорию, быстро осматривая площадь, возвращаясь взглядом к повреждённым, оцарапанным и в некоторых местах уже чёрным стенам. Сколько же пыли.
Барти бегло считает авроров и поворачивает голову налево. Прищуривается, незаметно для себя взмахивая рукой, словно разгоняя замёрзший в пространстве воздух. Пепел, дым...
- Что за... – глаза расширяются и руки ещё сильнее сжимают хрупкую древесину палочки.

Скрытый текст

Murus reparo – починить стену. Reprehendo locomotive (Ватные ноги) – специализированное заклятие против великанов. Создает неустойчивость в ногах, отчего великан, под своим собственным весом, может рухнуть на земли.

 Отправлено: 02.03.09 00:46. Заголовок: - День рождения же....

- День рождения же... а, ну да. Хорошо, сэр, - Лермонт кивнула начальнику и развернулась к Прайс.
Надо сказать, что свое не-участие в конкретно этой схватке ее совершенно не трогало, драк так или иначе хватит на всех. Гвинед не испытывала праведного негодования от вида убитых маглов (кто они ей такие?) и коллег - а это их работа. И даже мысль о том, что сейчас она могла бы валяться вот так же рядом, вызывала только ощущение сродни тому, что испытываешь, упустив хорошую возможность.
На той стороне площади, которую уже очистили и где уже достаточно давно не шел бой, ребята из чаротравматологии развернули почти полноценный полевой госпиталь, так что Лермонт только одобрительно покачала головой, возвращая им их старшего целителя. Сюда доставляли и раненых маглов: мысленно шотландка сделала себе заметку, что обливиаторам надо будет напомнить лишний раз о раненых тоже. Разумеется, ребята лучше знают свои обязанности, но уже пару раз бывало такое, что бессознательные маглы в итоге оказывались не такими уж бессознательными - а потом их полубредовые речи порождали ненужный ажиотаж среди соседей и родственников. А так же выговоры и штрафы среди самих обливиаторов: разумеется, выговаривал лично Крауч-старший, что было более, чем неприятно. Даже Лермонт бы лишний раз подумала, прежде, чем на такое нарываться.
- Спокойствие? - она чуть пожала плечами, отвечая на вопрос Ланфир, - ни капли. Беспокоиться уже поздно.
Мимо, самим своим видом отрицая ее слова, двое колдомедиков пронесли окровавленную женщину в ожогах и каменной крошке. Шотландка проводила ее таким же холодным взглядом и снова закурила.
- Когда ты спала в последний раз? - спросила она, не глядя на подругу. Ответа Лермонт тоже не ждала, вопрос был скорее риторическим.
И вот в этот момент снова вспыхнуло за спиной, площадь озарилась огненным заревом, почти мгновенно гаснущим, как хорошая фотовспышка. Женщина развернулась на носках, палочка из рукава привычно скользнула в ладонь.
- Твою дементора в душу мать...
Пожалуй, и хорошо, что трансгрессировать она не успела. Великаны - мерзкие твари, но те, кто сейчас вывалился на площадь, волоча за собой кого-то третьего без маски, были куда хуже по сути. Гвинед облизнулась.
Хотя, в принципе, у нее не было шансов получить свое: тут сейчас очередь выстроится... выстроилась бы. Если бы не этот третий. Наверняка заложник - они же там не знают, что с некоторых пор отдел магического правопорядка не ведет переговоров по поводу освобождения заложников.
Если только это не кто-то особенный.
- Фир, - смаргивая слезы от вспышки, сказала Гвинед, - ты не видишь лица этого... парня?

 Отправлено: 02.03.09 22:24. Заголовок: Битва завершена. Пож..

Битва завершена. Пожиратели Смерти аппарируют из Годриковой Лощины, теснимые аврорами и орденцами. Несколько Пожирателей протаскивают мимо Крауча-ст. и авроров его сына и скрываются в пещерах. Трое великанов, удерживая как щиты магглов, так же бегут в пещеры. На место действия начинает прибывать множество работников Министерства, которые принимаются за восстановление деревни. И работа предстоит немалая.

 Отправлено: 03.03.09 23:38. Заголовок: Его зима была на ред..

Его зима была на редкость однообразной. Небольшая, уже привычная (привычная, не значит уютная, ведь так?) квартирка на одном из верхних этажей, где на подоконнике топчутся прикармливаемые соседями голуби, оставляя на только что выпавшем снегу отпечатки своих маленьких лап. Поскрипывание двери, которую он никак не хотел смазать, ибо казалось - что так уютнее. Звуки старого пианино, чьи клавиши он перебирал вечерами, когда оставался дома. И тихий шепот, что казалось, шел о самих стен. Нежный, тонкий, как чей-то стон, но при этом, яростный и свободный, словно стены не могли его сдержать, и проникал сквозь них, окутывая, обволакивая, заставляя падать на колени, хвататься за голову и тихо что-то бормотать. Это была его зима - хрупкая, нежная, успокаивающая. Она словно предлагала прилечь на этот снег и больше никогда не вставать. Его зима - морок перед весной.
Пока в его зиму не вторгается она, дразня своей совершенно обворожительной и непристойной улыбкой, окутывая себя пеленой тайны и туманом несбывшихся снов, что снились на пятницу. Такая же холодная и суровая, но тающая в объятиях как снег, при попадании в тепло. Она неизменно пахла чем-то, свойственным только ей - духами, кофем и холодом. Она садилась в его кресло, чаще всего - ему на колени, и что-то еле слышно шептала ему на ухо, пока снег плел свою паутину вместе с метелью за окном. Она была воплощением его зимы - холодная до того, что обжигает, стоит вовремя не убрать руку. Манящая и таящая в своей душе массу темных закоулков, в которых можно было бы заблудится, если идти без карты. У него никогда ей не было, он всегда шел на ощупь - задавая провокационные вопросы, и изучая её в ту секунду, когда она отвечает.
Она никогда не была его, а он - не станет принадлежать ей. Просто потому, что когда-то, еще семнадцатилетние подростки исключили эти слова из своего лексикона. Но она имеет право ставить его жизнь вверх тормашками, скидывать с журнального столика книги и ставить туда бутыль с вином, которое они будут пить, сидя на полу, прямо из горла. Не потому, что это вызов, а лишь потому - что они оба прячутся от своей зимы. От их общей зимы. Потому что она тоже мерзнет. И он видит это в том, когда её ладошки ищут перчатки, или она натягивает еще глубже свой широкий капюшон.
Он никогда не любил зиму, никогда не любил её, но при всем при этом, он был уверен, что не протянет без неё это холодное время года.
Он старательно учился не злиться на неё, учился понимать без слов и звуков - с полувзгляда, прикосновения. И это получалось. Потому что она тоже не умела жить зимой, когда нет того, что может согреть. И сейчас, когда он наконец видит её лицо. не скрытое за этой уродской маской, он выдыхает спокойно. Потому что вот она - его зима. Именно её он так нежно и бережно прижимает к себе, пытаясь отогреть, и одним объятием защитить от опасности. Её щеки касается холодными губами и тихо выдыхает непонятные слова прямо в ухо. Вот она - его зима - ни оторваться, ни уйти, он слишком сильно с ней сросся. Теперь она - часть его самого. Именно поэтому он проводит губами по её щеке, касается дрожащих век, что прикрывают необыкновенные светло-голубые глаза. Наверное, это была бы красивая картина - хаос, кровь, падающие люди, горящие дома в объятьях ночи, и словно в центре - двое, мир которых сжался до размеров их бьющихся сердец. И вихрь, поднимающий в воздух снежные хлопья, словно огибает их, уносясь в свою даль.
- Надо отсюда уходить. Быстро. - Он шепчет, но знает, что она его прекрасно слышит. Или чувствует то, что он говорит. Поэтому, он сжимает её холодную ладонь, мокрую от растаявшего снега, и тянет за собой, в тень покореженного дерева, где их точно не будет видно. За его уродскими ветвями они смогут спрятать свою изломанную сущность, прятаться от чужих глаз. Он едва касается её губ своими, не целуя, но дыша одним воздухом. - Как аппарировать до моей квартиры помнишь?
Возможно, стоило подумать о том, что у него еще масса работы, о том, что где-то гибнут люди. Но, вероятно, идеалы не приживались в нем. Именно поэтому, он прижал её к себе, и сделал шаг, аппарируя.

 Отправлено: 04.03.09 22:52. Заголовок: Неужели наконец дост..

Неужели наконец достойный соперник? Нет, не соперник – это слишком громко сказано. Куда этой малютке до него. Жертва, которая не сломается тут же, стоит лишь слегка надавить пальцами. Будет бороться до последнего, продлевая удовольствие от игры, сама того не ведая. И сама того не ведая – принимая участие в этой игре, делая именно то, что хочет он. А то упрямство, с которым колдунья отнеслась к небольшому увеселению Пожирателя, говорило именно об этом. Что угодно, лишь бы не казаться сломленной. Каркаров криво улыбался, пощипывая каштановую бородку, накручивая на палец жесткие колечки щетины. Жест, который у серба означал крайнюю заинтересованность и отчасти – удивление. Открытое лицо его пронзали безжалостные колючки мороза. Такую можно пытать, и пытать сутками, прежде добьешься от нее чего-либо. Это открывало приятные перспективы, если информация не требовалась срочно. Для нее он бы приберег специальные медленные методы, самые вкусные и изобретательные. С чувством похожим на нежность, но диаметральным ему, как север противопоставлен югу. Почему, за что? Ведь эта женщина ему ничего не сделала. Но в мире Игоря Каркарова, как и любого другого темного мага, упивающегося собственной властью, причинно-следственные связи не значили ничего. Зато многое значил – вызов. И да, эта простушка бросила ему вызов. Малышка закричала, ощутив жжение от горящей мантии. И Каркаров испытал острый прилив возбуждения, схожего с сексуальным. Когда радость приносит не удовольствие другого человека, а его страдание. Игорь хрипло рассмеялся и несколько раз издевательски, хлястко совместил свои сухие ладони, аплодируя изворотливости ведьмы. Эммелина каталась в снегу, как червь, сбивая с себя обжигающее пламя. И достаточно хладнокровно. Занималась этим всю жизнь?
- Браво! – прокомментировал Пожиратель, словно действительно сидел в первом ряду на постановке самой лучшей пьесы в самом лучшем театре. И по сути это и была самая лучшая пьеса, потому что ставил ее он сам. Пожиратель отделился от стены дома. Женщина не могла его видеть, и Каркаров не хотел, чтобы она знала, где он находится. Мягкий хруст снега под его ногами мог его выдать, поэтому маг наложил на себя заглушающее звук заклинание. Он обошел по кругу стороной мисс Вэнс. Мантия ее дымилась, и теперь она восседала в грязной серой луже подтаявшего снега. Да еще шарила по земле руками, в поисках, очевидно, своей волшебной палочки, что чище ее никак не делало. Ах, как неаккуратно, леди, - мысленно фыркнул Игорь. Ну, хотя бы он смог вызвать ее на разговор. Начало было положено.
- А где ваши? – заклинание было снято, когда Каркаров оказался по правую руку от целительницы. Совсем близко, - Не пристало даме выражаться подобным образом. Тем более в обществе джентльмена. Возможно, я смогу вам преподать несколько уроков этикета? – в глазах Пожирателя мелькнуло садистское выражение, за которым последовал жесткий быстрый выпад волшебной палочки. Короткий электрический разряд. Туда, где шея соединяется с плечом. Контактно. Так глубже глотнешь боли. Заклинание, которым он подгонял маггла на охоте. Наверняка извращенная вариация медицинского заклинания. Тот, кто научил ему Каркарова, был большой шутник. Но мы здесь собрались ведь не для того, чтобы дискутировать о проклятиях? Игорь отступил.
- А знаете, леди? – в его голосе появились медлительные скучающие нотки, действующие на нервы, раздражающие. - Я передумал. Какая мне разница кто, то никчемное слабое создание, которое не может защитить себя. Но при этом пытается защитить других, и увы, с таким провальным успехом? Ах, бедная маггла … - вздохнул Пожиратель с искренней печалью, - Почему же ей достался в защитники не аврор, а какая-то посудомойка из таверны? Ведь тогда бы ей не пришлось испытать столько боли, как она испытывает по вашей вине.
Игорь снова ухмыльнулся и навел палочку на женщину-магглу, которая все так же без чувств лежала чуть дальше в снегу. Сектусемпра! – любимое заклинание юного Пожирателя, с которым Каркаров столкнулся ранее. Надеюсь, он не обидится подобному заимствованию. Тело молодой женщины покрылось множеством глубоких порезов, которые не вылечит ни один маггловский врач. Боль привела ее в сознание, и улицу огласил очередной крик.
- Не так громко, - поморщился Каркаров, - Отключись! Ох, зря вы, леди, не остались в обществе горшков, которые нужно драить. Интересно...Почему так получается, что одним дано все, а другим - ничего? - язвительную улыбку Игоря можно было слышать.

 Отправлено: 04.03.09 23:12. Заголовок: Розье потерялся. Пот..

Розье потерялся.
Потерялся в темноте, уже не освещенной заревами пожаров - путеводный огонь исчез, теперь кругом были только темнота и холод. Но мало дела ему было до темноты ночной, когда собственный мрак уже стоял перед глазами, медленно сменяя ошеломительную предобморочную ясность.
И трупы неожиданно стали именно трупами. Смерть ходила рядом, не подстерегая, нет. Он знал срок. она тоже знала. Просто ходила за плечом, пялилась пустыми глазами мертвецов, черными дырами окон.
Он успел сбросить где-то маску, слава Моргане. а то хорош был бы бродящий по переулкам Пожиратель Смерти, спотыкающийся на каждом шагу. Бери его тепленьким.
Смерть смотрела в спину и усмехалась.
- Скучно, - хмыкнул Ивен, сжимая палочку. Губы не слушались.
И впрямь было скучно. Не стоит думать, что он размышлял о страдании, Розье, не в пример некоторым другим безумцам. считал, что жизнь во зле предполагает гораздо больше обязательств, чем существование праведника. Прежде всего, не жалея других, нельзя не только рассчитывать на их жалость, но еще и себя жалеть... по крайней мере глупо. А если прямо - то еще и противно.
Спотыкаться о снег - это ведь надо придумать...
Моргана, как же горит лицо. Дементор со всем остальным, но сейчас бы лечь вот так лицом вниз в сугроб и уснуть.
...нельзя.
Надо идти.
Розье потерялся. Он уже не помнил, как и когда. И то ли были пещеры, крик Барти и завал - а то ли не было их. И кажется, эта улица была всегда. Сколько он себя знает, бродит между разрушенными домами, в темноте. И раньше ненавистные щекотные струйки больше не стекают по телу, вызывая усталое раздражение.
Кажется именно вот так и выглядит личный ад. Что же, даже эта мысль не отозвалась ни обидой, ни гневом. Значит, так надо.
Моргана, как же темно.
Идти. безразлично куда, только вперед. Ладони сложить - не произнести ни слова, даже невербальная магия сейчас дается легче. И появившийся огонек совсем бледный, еле дрожит, но это огонь. Хоть какое-то спасение: и Розье улыбается ему, не глядя под ноги.
Пусть никто не знает, чей взгляд ему видится в этом неверном мерцании.
- Эй, парень! Стой!
- Да он ранен...
Разворот на носках, палочка взлетает - вот сейчас хлестнет по воздуху и ударит зеленой вспышкой: "Авада..."
Вместо слова выдох, и темнота берет верх.
Он хотел бы вырваться и уйти. Таких не лечат по доброй воле, и потом - что за оскорбление, принять его за жертву? И огонек погас.
Совсем погас.
Совсем по...

 Отправлено: 05.03.09 00:49. Заголовок: Вопрос был задан опр..

Вопрос был задан определенно не по адресу: давно страдавшая от близорукости, но упорно отказывавшаяся надевать очки Ланфир честно пыталась вглядеться, да только руками развела.
- Не вижу, Гвин.
Шотландка проводила ее до самого полевого госпиталя, там они и расстались: у Прайс было довольно работы, да и сама Лермонт спешила на самопровозглашенное ночное дежурство. Они простились, пожелав друг другу удачи, и разошлись так же спокойно, как пару минут назад шествовали по улице полуразрушенного города. Гвинед как всегда была права: беспокоиться уже было не о чем, теперь им оставалось лишь исполнять свои привычные рутинные обязанности - и какая разница, двух раненых ты перевяжешь или двадцать, в больнице или прямо на улице среди щебня и развороченных плит - и были ли их раны нанесены чьим-то заклинанием или они попали под волшебную газонокосилку. Привычная схема действий не менялась: осмотреть, перевязать, отдать санитарам, чтобы несли к порталу; осмотреть, перевязать, отдать санитарам; осмотреть, перевязать...
На лица Ланфир смотрела лишь мельком, безотчетно стараясь не запоминать их - потому что что бы ни говорили о врачебной черствости, а раненые нет-нет да и снились в ночных кошмарах, и чем меньше лиц запоминала Прайс, тем меньше образов могли бы явиться ей в очередном горячечном видении. Привычка отводить взгляд от лица стала у многих колдомедиков профессиональной - и потому, когда ей принесли следующего раненого, она поначалу собиралась повторить привычную схему.
Осмотреть, перевязать, отдать санитарам.
Рука Ланфир замерла на полпути к застежке мантии.
Ивен-Ивен, бедовая твоя голова, тебе ведь говорили - ни раз и ни два, тебя предупреждали, но даже предсказание скорой гибели стало для тебя скорее катализатором активности, чем поводом взяться за ум. Сколько раз тебя просили, убеждали, поучали - все без толку, все гиппогрифу под хвост - и к чему это в итоге привело? Ты, привыкший к мягкости хлопковых покрывал и пуховых подушек лежишь тут, посреди мостовой, в обрывках мантии и сбившихся окровавленных бинтах.
Ивен-Ивен.
Фир на мговение прикрыла глаза, а когда распахнула их, на лице ее все так же лежала печать того каменного спокойствия, с которым она обрабатывала раны всех раненых.
Перевязать. Только перевязать, сохраняя при этом видимость невозмутимости - а про себя Ланфир уже лихорадочно соображала, как бы дотащить Розье до того переулка, из которого его принесли: едва узнав в бессознательном мужчине друга, она сразу поняла, что в больницу его не даст отправить ни при каких обстоятельствах. Просто потому что там, во время осмотра врачей будет ждать сюрприз в виде витиеватой татуировки на предплечье.
Это было близко, Ивен. Очень-очень близко. Тебе повезло, что ты попал в руки к Ланфир - чертов француз, да тебе всегда вот так везет.
Фортуна всегда благосклонна к тем, кого планирует уничтожить одним ударом.
Руки у Ланфир едва заметно дрожали.
Прайс бросила быстрый взгляд в сторону остальных колдомедиков: каждый был слишком занят своим делом, чтобы наблюдать за ней, да и у санитаров хватало работы, поэтому никто не видел, как хрупкая молодая женщина тащила на себе в соседний переулок раненого мужчину.
- Ивен, - шепотом звала она, - Ивен, ну? Ивен! Ну открой глаза хоть на секунду... Ив?
- Фир... - он таки сделал это. Попытки этак с третьей, - Фир, огонь...
- К дементорам твой огонь, - дрожащей рукой она вложила ему в руку палочку, - мы летим домой. Слышишь? Ко мне домой. Представь мой дом... помнишь рождество? Вот, давай... обними меня. Мы летим домой.
Он прикрыл глаза, доверчиво улыбнулся и обнял Ланфир.
- Домой.
Легкий хлопок - и переулок опустел.
Ты не умрешь, Ивен.
Не сейчас.
Год еще не прошел.

 Отправлено: 05.03.09 16:43. Заголовок: Между тем Тильда пре..

Между тем Тильда прекрасно видела, что основная арена событий переносится в пещеры. Там ей делать было совершенно нечего, во всяком случае, пока. В самом деле, не соваться же вместе с Аврорами за Пожирателями Смерти. Одно дело – открытое пространство, откуда ты в любой момент можешь свободно аппарировать и всё происходящее, как на ладони, другое дело – замкнутое пространство, где рикошетят заклинания. Нет, конечно, происходящее на площади трудно было назвать «на ладони», для этого нужна была ещё, как минимум одна пара глаз, впрочем, не важно. Основную часть работы девушка уже сделала – воочию убедилась и разобралась в происходящем, это и стало основным решающим фактором в пользу того, чтобы не соваться в пещеры. Насколько Тильда могла судить – сражение шло на убыль, но девушка почти наверняка была уверена, что где-то оставались локальные стычки. Она сделала пару снимков разрушенной церкви и пошла в направлении обратном тому, по которому пришла.
Видя всё собственными глазами очень трудно оставаться безучастным. Страшное слово «война», Тильда никогда не интересовалась историей, а теперь она творилась на её глазах. Под ногами грязный взрытый снег, вперемешку с кровью, осколками стекол. Надо было отдать должное колдомедикам, по пути к площади пострадавших было гораздо больше. Затвор фотоаппарата беззвучно щелкал почти без остановки. Нет, эти колдографии не пойдут в печать, только в её собственный архив, надежно укрытый в банке Гринготс. Авроры и Орденцы – интересные люди. Никогда ещё Тильде не приходилось сталкиваться с такой самозабвенной отдачей, с таким бесстрашием, смешанным с упрямством и граничащим с безумием. Лично для неё подобное было непростительной роскошью, у неё были другие планы на свою жизнь.
Неожиданный женский крик прозвучал слишком близко и слишком громко, стоило только свернуть в один из переулков. Тильда ускорила шаг и её глазам открылась удивительная картина. Редкая удача для фотокорреспондента. Две женщины, обе лежали на снегу. Одна в луже талого снега, другая в натекающей луже собственной крови. Привычка – вторая натура. Тильда навела резкость, но первый снимок застал мужчину, когда тот повернулся к объективу спиной, второй запечатлел мага во всей красе, с рукой, поднесенной к курчавой каштановой бородке.
И это был последний кадр пленки. Можно всё рассчитать и распланировать, исключить все нелепости и большую часть рандомных случаев, но действительность всегда всё перекроит на собственный лад, Мерлин её побери. Девушка рассчитала всё, наладила всю аппаратуру, чтобы исключить подобные ситуации. А вот банальный вариант, ограниченность пленки, она в расчет не взяла. В воцарившейся тишине короткий щелчок перемотки показался неправдоподобно громким. Тильда замерла, будто вросла в снег, едва сжав пальцами волшебную палочку, которую так и не убрала, пока шла от площади. Её мысли, было уже умчавшиеся в утренний выпуск Пророка, с необыкновенной расчетливостью вернулись в реальность. И никакого страха, только живая любознательность, интерес. Ей приходилось принимать участие в магических дуэлях и получать серьёзные травмы, но только ради опыта. Теперь же предвкушение сладко разливалось по венам.
Заклинание не заставит себя ждать, если её обнаружат, но только если обнаружат. Помогать ближнему своему никогда не входило в её планы. Более того ,в её планы входило тут же незаметно ретироваться, но реальность внесла свои коррективы. Тильда ждала результата.

 Отправлено: 05.03.09 19:40. Заголовок: Боль, страх, ненавис..

Боль, страх, ненависть, обида. Жажда мести. И полное отсутствие возможностей сделать хоть что-то. Она - жертва. Жертва собственной глупости, собственной самоуверенности, собственной любви к готовности помочь. А добрыми намерениями выложена дорога в пресловутый ад. Тот самый, в котором она оказалась именно сейчас - без волшебной палочки, без возможности видеть, без возможности помешать этому негодяю, маньяку, убийце... Трусливому и слабому человечишке, который осмелился напасть лишь на беззащитных женщин. Который обошел стороной страшное сражение, отзвуки которого грохотали на другом конце деревни. А теперь эта тварь, тварь, а вовсе не человек, стоит здесь, над ней и смеет мерзко хохотать. Эмми сжала кулаки и вздрогнула, услышав его голос, этот отвратительный хриплый голос возле своего уха. Ничтожество. Жалкий, ничтожный маньяк, лишенный даже намека на человечность. Она не будет отвечать ему. Не будет ни за что. Потому что это лишь дразнит его, разжигает любопытство и желание поиграть с ней. Но она ведь вовсе не игрушка. Она живой человек, который может чувствовать, переживать и бояться. И именно это Эммелина и делала: чувствовала обжигающую ненависть к этому выродку; переживала за несчастную магглу, на которую он наложил заклинание, вызвав оглушительный вскрик боли бедняжки; и безумно боялась, что не успеет покалечить Пожирателя до того, как он выкинет еще какую-то шутку.
Стиснув зубы, чтобы не дать сорваться с языка едким проклятиям в адрес небезызвестного колдуна, Эммелина встала с земли, качаясь как от штормового ветра. Все ее тело ныло, не понимая, чем заслужило такое к себе отношение. Не обращая никакого внимания на реакцию Пожирателя, целительница целенаправленно направилась в сторону магглы, которая уже давно затихла, чем лишь подгоняла мисс Вэнс. Кто знает, что он сделал с ней? Кто знает, что он может еще сделать? Неловко выставив вперед руки, Эмми медленно, шаг за шагом направилась прочь от мужчины, ориентируясь на свою память, а точнее то, откуда в последний раз она слышала крики несчастной. Эммелина прекрасно осознавала, что без своей волшебной палочки, она вряд ли сможет как-то помочь бедняжке, но долг и какое-то врожденное чувство, которое сама мисс Вэнс предпочитала называть альтруизмом, заставили ее пойти на бессмысленное предприятие, и хотя бы просто быть рядом с живым существом, которое не причинит ей боли.
Дойти до пострадавшей Эмми не успела. Сразу несколько событий произошли одновременно: что-то хрустнуло под ее ногой, что-то, напоминавшее деревяшку; а чуть в стороне раздалось характерное щелканье затвора фотокамеры. Не веря своей удаче, целительница рухнула на колени, шаря рукой у себе под ногами, и, наконец, нащупала то, что могло бы помочь ей, могло бы ее защитить. Торжествующая улыбка промелькнула на ее губах, и, произнеся невербальное заклинание, волшебница наконец обрела зрение. А дальше... Дальше она, казалось бы, яснее ясного продемонстрировала, кем является, хоть и совершенно не хотела того, чтобы Пожиратель знал ее имя или хотя бы занимаемую должность. Если бы Эммелина была аврором, или хотя бы просто сотрудником Министерства Магии, она первым делом попыталась бы задержать мага, оглушить, обездвижить, лишить возможности произносить заклинания, материализовав в его рту старый дырявый носок... Вместо этого женщина, не оборачиваясь, поспешила к маггле, истекающей кровью из ужасных ран, покрывающих ее лицо и тело, справедливо полагая, что сейчас от нее будет больше пользы, если бы она сумеет спасти жизнь невинного человека. Целительница быстро шептала заклинания, останавливающие кровотечения, скрывающие раны, дезинфицирующие, промывающие, залечивающие... Она была в своей стихии. Она спасала человека от неминуемой смерти и ужасающей агонии боли. И, сказать по правде, совершенно не думала о том, что в любое мгновение этот мужчина, что остался за ее спиной, может атаковать, уничтожить, убить ее. Это ведь как раз в его духе - ударить в спину беззащитного человека. Всего-то и надо - два простых слова. И зеленая вспышка. И ничего больше.