Отправлено: 05.03.09 22:49. Заголовок: Brynn Rhud

Дом семейства Прайс в окрестностях Кармартена.

 Отправлено: 05.03.09 22:56. Заголовок: Удивляться? Да какое..

Удивляться? Да какое там удивление...
В какой-то момент из беспросветной темноты вынырнуло лицо Ланфир, и Ивен зацепился за него взглядом: эти глаза всяко лучше огня вели его во мраке.
Но веки то и дело закрывались сами, оставляя его один на один с бесконечными блужданиями по все той же разрушенной улице, по щиколотку в снеговой каше. И улица эта была вечна, а все остальное ему лишь приснилось: и детство, и дед. И Школа тоже... А уж тем более - последнее Рождество.
Нет, больно не было.
Наоборот, стало очень тепло и все больше хотелось спать. Но кто-то тряс его, выдирал из этой уютной мглы, Ивен открывал глаза и снова видел лицо Фир. И снова следовал за ним к свету, пока не смыкались ресницы. И эта война, почти как разрушенная улица, продолжалась столетиями.
Противное это дело - бредить.
А потом его вздернули и снова надо было идти, переставлять ноги... то есть, он пытался. Серьезно пытался, хоть ничего и не получалось, но какой-то частью практически отключенного мозга француз понимал, что не идти - стыдно.
И пытался снова.
Хотя черта с два у него вышло.
И из всех слов, что произнесла Ланфир, он понял исключительно "Рождество" и "домой": Моргана знает, почему при этом сочетании слов он отчетливо видел исключительно озаренную отблесками огня в камине гостиную Прайс, ее кота в кресле и раскиданные по полу подушки. Так отчетливо, словно вот-вот, и почувствуешь толстый загривок Флаффи под ладонью.
Раздался хлопок.

Фир, я не умру. Какого дементора, после твоего предсказания вообще ничего не страшно и никого не жалко, чувствуешь себя бессмертным. Все по плечу, пока не вышел срок.
Что-то, очень похожее на сказки маглов о тех, кто продал душу дьяволу. У тебя весь мир в руках... пока контракт действителен.
Или пока ты вот так не падаешь на диван в гостиной, смутно осознавая - или даже чувствуя, что тревожишь единственного человека, чье спокойстве тебе дорого.
Ей-Мерлин, Фир, я напрочь забыл... хотя нет, вру. я никогда не знал, как это бывает, когда стыдно не за поступки, а за то, что они кого-то огорчили. Я не хотел, Фир. Я шел не к тебе. Я не жертва. Я охотник, которому не повезло - таких не лечат.
Дементор, что я говорю...
Не у...

- Не ухо...ди, - обожженные губы едва шевельнулись, это даже не было звуком.

 Отправлено: 05.03.09 23:36. Заголовок: А домовик уже тащил ..

А домовик уже тащил с кухни котел с теплой водой и испуганно глядел то на полумертвого хозяина, то на непривычно бледную хозяйку, что скинула мантию и сейчас порывистыми движениями закатывала рукава.
- Тряпок, - коротко бросила она, - чистых. Разорви на полосы чистую простыню, да поживее.
Дилли опустил котел рядом с диваном и мигом унесся на кухню исполнять приказание, Ланфир присела на диван рядом с Розье и принялась быстро расстегивать мантию - точнее то, что от нее осталось - благо у нее дома бояться было нечего. Она лишь мельком взглянула на Розье, расслышав произнесенную шепотом просьбу, но вместо ответа лишь решительно взялась за здоровое плечо француза.
- Приподнимись.
Обрывки шерстяной ткани она брезгливо швырнула в кресло и хмуро уставилась на сбившуюся повязку на плече, прокручивая в голове план действий:срезать эту дрянь, промыть...
- Дилли! - громко позвала она домовика на кухне. - Захвати из аптечки бутылочку с фиолетовой жидкостью, вторая полка, верхний ряд. И... тот который с зеленой. Справа от него. Не перепутай ничего! Ивен, будет больно, - последние слова уже были обращены к волшебнику, потому что теперь Ланфир решительно взялась за палочку, аккуратно заклинанием разрезая пропитавшиеся кровью бинты - и так же осторожно отделяя ткань от раны, к которой та уже успела присохнуть. Обрывки она не церемонясь бросала прямо на пол - неслыханно для чистюли Прайс, которая сейчас вроде бы и не замечала, что безвозвратно портит свой любимый ковер. Диван, впрочем, тоже: потревоженная рана снова начала кровить, так что на атласной подушке уже медленно расползалось бурое пятно.
Фир кусала губы.
Не уходи? Не уходи?
Ты идиот, Ивен. Разве ты не знаешь, что сам виноват? Разве не знаешь, что тебе некого винить, кроме себя?! Что всего этого с легкостью можно было избежать, послушай ты тогда, давным-давно, еще в конце седьмого курса, совета Прайс?
- Идиот, - слово само сорвалось с губ, и Ланфир болезненно морщилась, произнося его.
Движения ее в то же время были отлаженными и четкими, будто бы руки жили отдельно от хозяйки.
- Ты... глупец. У меня там... полная больница раненых, а я должна возиться с тобой. Раненых и по твоей милости тоже! А я.. я должна украдкой утаскивать тебя и прятать от авроров. Я должна тебя перевязывать. Я должна думать - что там с тобой и как тебя потрепал шеф Лермонт, а потом тебя приносят вот такого и я...
Она не договорила - зло швырнула на пол последний обрывок бинта, неожиданно скривилась, отвернулась, сгорбилась и заплакала, запуская пальцы в волосы.
- Глупец.
Притащивший на себе гору тряпок эльф неловко мялся в сторонке, не зная, стоит ли сейчас отдавать хозяйке принесенные пузырьки.

 Отправлено: 06.03.09 00:17. Заголовок: - Ты... Он вздохнул ..

- Ты...
Он вздохнул и попробовал сначала:
- Ты не должна, - усилие чуть не оказалось чрезмерным, но, удержавшись на грани темноты, Розье просто прикрыл глаза, - я не...

Я не о том, Фир. Можно не сейчас, я подожду. Я готов ждать, да и куда мне идти?
Не уходи - это не сейчас. Это вообще. В принципе. Никогда. Не уходи.

Она плакала. Совсем как тогда, на седьмом курсе, когда говорила "Не играй с этим". Кажется, был вечер и шел дождь. Да, он точно помнит, что под окном в коридоре натекала на пол холодная вода с подоконника, и какой-то старый портрет с уже почти неразличимым на нем рыцарем жаловался на беспросветную осеннюю сырость.
Она тогда говорила. Долго и убедительно, как могла только Ланфир, а потом, отчаявшись, разревелась ему в плечо.

Не играй? Моргана мать, Фир, когда же ты поймешь...
Я не играю. Я искал, мне кажется, вот этого вечера - или даже того, что случится через год. Искал потому, что мне надоело мерять шагами коридоры своего дома, постепенно зарастающие пылью и считать время от очередной бессонной ночи до приступа мигрени. Очередного же.
Я идиот, конечно.

Ивен смотрел в упор на подругу, и капли на ее ресницах дрожали и сливались перед взглядом в одно сверкающее пятно. Будет больно? Уже больно. Это ничего не изменит.
Вообще ничего не изменит. Интересно теперь, скольким они пренебрегли ради своего спокойствия - довольны? оба довольны? Он, конечно, может в полной мере оценить собственную глупость, и уверен, что самая большая из них это вовсе не красивая татуировка, а привычка в шутку спрашивать "Прайс, а может, ну всех девок? Ты самая лучшая. Пойдем на свидание?" С пятого курса. Шутник дементоров. Хоть бы раз спросил серьезно - так нет же, услышать такое же серьезное "Нет" было выше его сил. А так она весело заявляла, что друг для нее слишком смазлив, да и девок его метлой гонять - мало удовольствия... и оба расходились.
Интересно, Прайс когда-нибудь жалела?

Ты жалела когда-нибудь, Фир?
А я жалею.
Я искал огня, чтобы согреться, но почему-то решил, что этот мне не взять, да и пытаться не стал. Кто знает, что случилось бы, если бы попытался: может, все было бы куда хуже. А может, дементор не дернул бы меня на эту бесконечную охоту.
Потому что я...

Нет, чуда не произошло. Он не встал, конечно, да и руку поднять не смог: хотел погладить по голове, а сил хватило ровно до колена подруги. Тонкие пальцы Розье чуть сжались, хотя это скорее походило на судорогу. Он вздохнул. Потом еще раз. Попытка заговорить провалилась четыре раза, прежде, чем он выдохнул:
- Я... люблю тебя, - и с чувством выполненного долга ушел в темноту.

 Отправлено: 06.03.09 01:09. Заголовок: И по-хорошему, оно б..

И по-хорошему, оно было к лучшему: не стоило ему видеть Ланфир такой, заплаканной, с красными глазами и распухшим носом. Она словно бы и не слышала слов Розье: всхлипнув еще пару раз, Прайс глубоко вдохнула и выпрямилась. В полной тишине, нарушаемой лишь размеренным тиканьем напольных часов в дальнем углу комнаты, запястьями сосредоточенно утерла слезы со щек - сейчас хорошо бы умыться, да нельзя терять времени; Ланфир жестом подозвала к себе неуверенно переминавшегося с ноги на ногу домовика и забрала у него гору импровизированных бинтов и оба пузырька. Содержимое фиолетового она решително вылила в котел и комната тут же наполнилась горькими травяными запахами; зеленый взвесила на руке, раздумывая о чем-то, а потом обратила взор на домовика.
- Принеси с кухни стакан воды, - хриплым после рыданий голосом попросила она, - теплой.
Эльф мигом испарился, а Ланфир приступила к монотонной процедуре: окуная каждую тряпку в котел она аккуратно промокала каждую царапину и трещину на коже - потом отбрасывала бинт в сторону, брала следующий... Лишь изредка Прайс отвлекалась, чтобы наложить какое-то очередное вспомогательное исцеляющее заклятье - и вновь принималась за прежнее занятие. Эльф со стаканом воды слонялся вокруг дивана, но Ланфир не спешила забирать его.
Ей отчего-то вспоминался зимний вечер, когда в больницу в очередной раз явилась Феникс, министерский колдомедик, неизменно притаскивавшая с собой буквально обозы раненых авроров. Тогда она принесла с собой весть о смерти однокурсницы Ланфир Арти - не первое, конечно, известие о смерти знакомого, но первое о смерти столь бизкого знакомого. Фир хорошо помнила, как колдомедик курила на крыльце больницы, по-кошачьи щурясь на колючие морозные звезды, и спрашивала словно бы у них - когда все пошло не так?
Оброненная ею прочно засела в голове у Прайс и не раз, оглядываясь на свою жизнь, она вспоминала слова медички.
Когда все пошло не так? Когда их однокурсники, такие же ребята, как и они, чересчур заигравшись в секретные клубы, согласились получить на свое предплечье метку? Или это произошло еще раньше, когда они только начали заигрывать с темными искусствами и доктриной чистокровности? Или потом все еще можно было изменить, но они упустили этот момент?
Да что там говорить о Пожирателях и метках. Когда в жизни самой Ланфир все пошло не так?
Когда, а главное - почему? Она могла сколько угодно убеждать себя в том, что она довольна жизнью - однако в глубине души женщина отлично знала, что пустой дом, скрипучая тишина и единственный собеседник-кот никогда не были пределом ее мечтаний.
Жалела? Не знаю, зачем?
Просто... грустно.
Прайс прерывисто вздохнула. Взмахнула палочкой: появившиеся из ниоткуда бинты плотной повязкой обхватили плечо Розье, а Фир принялась осторожно обрабатывать обожженное лицо - она была готова спорить, что когда Ивен придет в себя, будет показательно психовать и сокрушаться по поводу едва не утраченной красоты.
Ради шутки, конечно, как и всегда.
Она наконец забрала стакан у эльфа и сосредоточенно накапала туда три капли зеленой жидкости, которых тем не менее хватило, чтобы моментально окрасить содержимое стакана в изумрудный цвет. По-хорошему, Ланфир было жалко вытаскивать Розье из блаженного забытья, которое раз за разом утягивало его, но надо было - и она осторожно трепала Ивена за здоровое плечо и звала:
- Ив? Ив, ну еще на минуточку... Ивен? Выпей только вот это.
А в груди саднило.
Вот только выпей это - и спи, непутевый, спи, горемычный, и не бойся ничего - куда мне деться от тебя, если не ушла за все эти годы, не уйду и сейчас. Я всегда тут, ты же знаешь. Только протяни руку.

"Я... люблю тебя."
Я знаю.
А я... а впрочем, есть ли теперь разница?
- Ивен?..

 Отправлено: 06.03.09 23:53. Заголовок: Конечно, есть. Это в..

Конечно, есть.
Это ведь так много времени - целый год... у кого-то и столько нет.

Он таки открыл глаза и даже попытался сесть. Правда, удалось только голову поднять - вцепиться зубами в край стакана. Оказалось, что не рассчитал, потому как половина зелья немедленно оказалась на остатках ивеновской мантии. Что-то все-таки удалось проглотить: жидкость оказалась даже вкусной. Горьковатой, как хороший чай, с запахом каких-то трав - и это все, что смог понять Розье, послушно глотая теплое лекарство.
Он и впрямь не боялся. По крайней мере теперь: было тепло, были ее мягкие ладони, вроде бы пока была жизнь, а значит - все хорошо. И плевать, что болит все, даже то, что болеть не должно.
И плевать даже на то, что Ивену все равно досконально известно: он не жертва. По-хорошему он и правда не имеет никакого морального права здесь лежать и отнимать внимание врача у ее пациентов.
Плевать. Потому что это им она врач, а ему...

А кто ты мне, Фир?
Подруга? Ну, пожалуй, только все равно ведь вранье. И я уже сказал, почему.
Я еще помню, мы тебя с Лермонт все "мамочкой" называли. Но я хочу не этого. И я уже сказал, почему.
Да поговори же уже со мной!

Зацепив пальцами рукав Прайс, француз слегка потянул ее на себя - предел его возможностей.
на самом деле картина была жутковатой: в темной, освещенной лишь пламенем из камина, гостиной лежащий на диване человек, весь в бинтах, и кровавые тряпки на полу удивительно не вписываются в уютную обстановку комнаты. А жест, которым он тянет к себе женщину - так и вовсе кошмарен.
Зелье чудесно. Можно даже поднять здоровую руку, ненадолго, правда, хватает ровно чтобы дотронуться до щеки. Заплаканная... на его памяти Ланфир плакала всего раза три, и оттого видеть это было еще более странно.
Он потянул настойчивее, заставляя ее наклониться, зарылся пальцами в густые волосы, уткнулся туда, где ее шея переходила в плечо, и медленно вдохнул - вот теперь можно было хоть спать, хоть жить заново, и пусть от доктора Прайс все еще пахнет огнем, каменной крошкой и кровью, он чувствует под этим всем тонкий аромат ее кожи.
Ничего такого, просто вот именно так и возвращалась к Розье жизнь.

Вдох. Еще один.
тишина.
- Фир... может...х...ватит...?
Друг другу головы морочить.
- ...мало...времени...
уже слишком, а мы его тратим непонятно на что.
- ...или ты...страшно?
Ну конечно, страшно. Кому же такое чудо понравится...

 Отправлено: 07.03.09 00:36. Заголовок: - Ты... бездарь, Мер..

- Ты... бездарь, Мерлин свидетель.
Ланфир с каким-то болезненным выражением на лице наблюдала за попытками Ивена привлечь ее к себе, не сопротивляясь, но и не подаваясь навстречу; и лишь на мгновение закрыла глаза, когда Розье уткнулся лицом ей в шею. А потом распахнула глаза и мягко, но решительно уложила француза обратно на подушки.
- Тебе лежать надо, понимаешь? Ложись обратно. Ложись... я рядом лягу, если хочешь.
Она и правда прилегла рядом - скинула туфли и примостилась на краю дивана, стараясь не потревожить раненое плечо Розье. Часы били десять часов - домашний эльф неслышно развел камин, как делал всегда в это время, и под ровный треск поленьев Ланфир отрешенно размышляла о том, что в больнице сейчас, наверное, дым стоит коромыслом: раненых опять некуда класть и Эммелина безуспешно пытается придумать, куда бы приткнуть еще пару... десятков коек. У входа рыжий колдомедик ругается с белокурой медичкой, что притащила первую порцию раненых; хмурый аптекарь неспешно, будто бы и нет никакой суеты, высчитывает лекарства из кладовой и ворчит, что-де такими темпами придется срочно выписывать зелья прямо из Косого. И в этом мельтешении, наверное, никто не замечает отсутствия Прайс - точнее каждый уверен, что целительница занята каким-то в высшей степени важным служебным делом.
Пожалуй, так.
Ланфир глубоко вздохнула и нахмурилась болезненно. Она понимала, что ее молчание затягивается, и что на этот раз спастись им не удастся, и что надо отвечать, но Прайс не только не могла подобрать слов, она еще боялась, что голос изменит ей: несколько раз женщина собиралась было что-то сказать, но замолкала, так и не начав говорить.
Часы отбили четверть одиннадцатого. Эльф на кухне гремел посудой: хозяйка всегда возвращалась между одиннадцатью и полночью, и на столе ее ждал горячий ужин.
Она многое могла сказать - например, что Ивен только что убил с десяток ни в чем не повинных маглов и что его теперешнее состояние еще слабое наказание за его прегрешения. У них не было и отпущенного Розье года - и именно Ивен не дал его им.
И что разговор этот так тяжел тоже по его вине - потому что относись он к жизни и своим словам чуть серьезнее, возможно, все было бы иначе. И быть может не считал бы он дни до следующего декабря...
Она многое могла сказать, но понимала, что сейчас не время для взаимных упреков.
И... Ланфир отчего-то была уверена, что Ивен сам прекрасно все это знает.
- Страшно, - неожиданно шепотом призналась она, - только не за себя. Ив, ты... ты сам не знаешь, чего просишь, правда. Ты сделаешь себе только хуже.
Ты же всегда делаешь себе только хуже.
Судьба твоя такая что ли?

Потому что если ничего нет, то и терять нечего.
И если у тебя появится что-то, ты обречешь себя на тщетные и отчаянные попытки избежать неизбежное, чтобы это что-то спасти. И ты правда этого хочешь?

 Отправлено: 09.03.09 01:51. Заголовок: - Да, - безучастно с..

- Да, - безучастно согласился Розье, чувствуя, что теряет нить разговора. Да и вообще нить происходящего. Как говорил один его бывший однокурсник: "я вне канвы сюжета".
Зато под боком уютно устроилась Ланфир и, кажется, начинали действовать зелья. У них там, в Мунго, много забавных составов, наверное, и не таких по кускам собирали - ну будет он в порядке, самое большее, к утру.
Голова вот только кружится.

В принципе, Ивен был уже морально готов получать от Лорда феерический нагоняй: просто потому, что вовремя не доберется до Каслрока. Хотя, как бы и не за что, но в последнее время он себя ведет все более странно. Так или иначе, тут либо повезет, либо нет, и ползти куда-то в таком состоянии француз не собирался.
Раньше Лорд понимал такие вещи.
Теперь... кто знает, с какой ноги он встанет? И опять же, а не все ли равно?

Сколько там еще времени до следующего декабря?

Эти мысли прошли "вторым голосом" после ноющей боли и безотчетного раздражения от слов Ланфир, лежажей на его здоровом плече. Ивен на мгновение прикрыл глаза, а потом резко сел, опираясь здоровой рукой о спинку дивана. Мир тут же потемнел и закачался, словно весь был неприлично пьян.
- Да ничего я... не хуже, - малопонятно начал Розье, - мне никогда не было... что терять, я не знаю... как это.и я не хо...чу умирать, не узнав.
Потеряв к концу своей краткой речи весь пыл, он снова опустился на подушку и выдохнул, утыкаясь в волосы Прайс.

И мне надоело ненавидеть твоих мужчин, рассказывая им страшные сказки, намекать на нехорошее и спроваживать их, пока ты не видишь.
А потом утешать тебя, когда ты жалуешься на то, что с ними тебе не везет.
Кстати, действительно не везет - ни один не попытался даже послать меня к дементорам, не говоря уже о том, чтобы дать в морду.
Я, конечно, психопат, пироман, преступник, да и вообще порядочный ублюдок - между нами - но явись кто с такими претензиями ко мне, он получил бы не только верное направление, куда ему следует немедленно отправляться, но еще и два напутственных слова вслед. Одно из них "авада", точно.

- Я знаю, - глухо сказал француз, глядя в потолок, после того, как отдышался, - ты меня не любишь. Но это всего год, Фир. Один. Я же не такой уж урод, в самом деле...

 Отправлено: 10.03.09 00:49. Заголовок: Кажется, Ланфир хоте..

Кажется, Ланфир хотела возразить что-то - но смолчала, только тихо придвинулась к Розье, утыкаясь носом в здоровое плечо француза. Что-то жуткое было в спокойном отношении Ивена к своей скорой кончине - он так легко поверил тогда в предсказание Прайс, кажется ни на мгновение не сомневаясь в правоте ее слов, и все свои поступки соразмерял с отведенным ему сроком, а Ланфир чувствовала себя... виноватой.
А если она ошиблась?
Хорошо бы она ошиблась. Порой ей так хотелось оказаться неправой, что Прайс почти начинала верить в ложность собственного видения - и в такие моменты она хотела сообщить Розье, что ошиблась... но рисковала наткнуться только на кривую усмешку.
"Не надо меня успокаивать".
Вот уж его и правда не надо было успокаивать - он шел к собственной гибели танцующей походкой веселого висельника, успевая походя осмеять и палача, и эшафот и собравшихся вокруг зевак. Ланфир вспоминала колоду старых карт, что была у ее бабушки, и рисунок на одной из них - дорога уходила у шута из-под ног, а он все так же смеялся, глядя в небо, и смело шагал в пропасть. Его не надо было успокаивать.
А вот в себе Ланфир не была так уверена. Порой хваленое спокойствие давалось ей очень и очень нелегко - и она не знала, на сколько еще его хватит. Вот сегодня она уже плачет, а что будет, скажем, в следующем ноябре?

Я не хочу рыдать в подушку и молиться всем святым сразу, чтобы только отвели беду. Я не хочу просить у провидения милости.
Я не хочу метаться по дому и не находить себе места, и считать дни, и весь декабрь просыпаться с мыслью:"А вдруг сегодня".
Я не хочу.
Но я все равно буду.
Только так ты об этом не узнаешь.

Ланфир прерывисто вздохнула.
- Я...
Она не знала, что сказать - не знала и все тут, и снова хотелось плакать, но нельзя было, потому что хватит уже, да и Ланфир не смогла бы объяснить Розье, отчего рыдает.
- Разве что моральный. - она растянула губы в улыбке, только вот глаза Прайс вовсе не улыбались. - Хочешь есть? У меня бульон вкусный. Тебе полезно будет.
И она зажмурилась, утыкаясь лбом в плечо Розье и чувствуя, как глаза снова наполняются слезами.
- И ничего ты не знаешь.

 Отправлено: 12.03.09 01:31. Заголовок: Розье молчал, глядя ..

Розье молчал, глядя в потолок.

Ну конечно, я ничего не знаю. Откуда мне...
Но так дай же мне узнать!

Повернувшись, Ивен здоровой рукой обнял женщину, зарываясь лицом в ее волосы, поцеловал в макушку - так легко, как только мог. Обманчивое умиротворяющее спокойствие, словно и не надрывал душу пару минут назад. Снова хотелось спать, но это была нормальная сонливость, не грозящая вечной темнотой и новым путешествием по колено в полурасстаявшем снегу его бреда.
- Я люблю тебя, - повторил он, гладя ее по волосам, по плечу, целуя в висок - раньше он, наверное, не позволил бы себе такого, но с раненого да бредящего взятки гладки, и не в том Розье был состоянии, чтобы сдерживаться.
Это было какое-то незнакомое и очень на самом деле болезненное ощущение: когда женщина в твоих руках настолько близка, что объятий не хватает, и от невозможности срастись с ней, навсегда став одним целым, выворачивает суставы. В таком состоянии шепчут бессвязный бред, вроде "никогда не отпущу", но горькая правда гласила, что Ивен не имеет права на эту фразу.
Он по-хорошему и на чужую любовь тоже права не имеет. И особенно никогда не задумывался об этом, пока это слово не отождествилось с Ланфир.

Огонь сонно потрескивал в камине, а француз все целовал ее в макушку, шепча то, что мог обещать. Не "никогда", не "всегда", просто...

Все будет хорошо. Я обещаю, все будет настолько хорошо, насколькоэто в моих силах. Хотя бы за это время - ну и черт с ним, все равно все будет. Еще остаток зимы, у нас будет огонь в камине, снежки и глинтвейн. А потом придет весна - и я буду таскать тебе цветы, и к маю мы станем открывать окна, чтобы слышать, как шелестят новые листья у твоей рябины, или у кленов в моем парке. А летом... летом мы удерем на море, в Ниццу, или я покажу тебе виноградники моего деда - и ты увидишь, как дрожит воздух над горькими травами Прованса. А потом будет осень, и дождь, и листья на мостовой - и поверь мне - в сентябре не будет туманов, только солнце и небо, высокое и холодное, синее-синее. И мы успеем в Париж, и ты будешь самая красивая в этом городе...
Целая жизнь, Фир.
Я люблю тебя.

- ...Пожалуйста, не покидай меня, - закончил он свой бессвязный монолог и умолк без всякой надежды на то, что Прайс его вообще послушает.

 Отправлено: 12.03.09 02:41. Заголовок: А Ланфир кивала, сог..

А Ланфир кивала, соглашаясь с каждым словом Ивена, и надеялась только, что тот, увлеченный монологом, не заметит, как она плачет - уже второй раз за вечер - и старалась не всхлипывать громко и не вздрагивать от рыданий. Розье словно листал альбом с фотографиями, и Прайс видела все, о чем он говорил: и дымящиеся кружки с глинтвейном, и распахнутые по весне окна, блестящую на солнце гладь моря, лозу, тянущуюся к солнцу и наливающийся виноград, бескрайнее поле, улочки Парижа, теплый шарф, звенящую тишину в окрестностях Кармартена... образы сменяли друг друга все быстрее, становились все ярче - только для того, чтобы в мгновение оборваться, не оставив после себя ничего, кроме черноты.
Больше снимков в этом альбоме не было. И никогда больше не будет.
Ланфир сжималась в руках Розье и тихо плакала.
Она знала, что у кого-то нет и этого. Что кто-то завтра упадет с метлы - и для него не будет и года. Что маглы, погибшие во время сегодняшнего нападения на деревеньку, уже потеряли все это... и все равно плакала, судорожно прижимая к щеке ладонь Ивена.
- Почему так мало?.. - жалобно и тихо спрашивала Ланфир у Розье. - Так.. мало. Я ошиблась, наверное... я должна была ошибиться, я хочу ошибиться, Ивен!
У нее перехватило дыхание, и Прайс умолкла, вжимаясь лбом в грудь француза и все так же крепко сдавливая его пальцы. Какое-то время она лежала молча, успокаиваясь, ощущая, как в груди поселилось странное и неприятное ноющее чувство, похожее на то, что остается, после того, как когда рана уже отболела - а все неуютно как-то. И еще было холодно, и Ланфир никак не могла найти в себе сил высвободиться из объятий Розье и подняться на ноги - потому что только тут было тепло и только в благодаря его рукам Прайс не бил нервный озноб.
А подниматься надо.
Всегда надо. Она это в совершенстве умела - подниматься только на мысли о том, что надо подняться - так она пережила гибель семьи, так она справлялась с острыми приступами апатии и усталости...
Встать, потому что надо встать.
Ланфир легко выскользнула из рук Ивена и села на диване, утирая запястьем слезы с щек. Посидела с минуту, монотонно покачиваясь взад и вперед, глядя на мирный огонь в камине, а потом глубоко вздохнула и поднялась на ноги.
- Я все же принесу бульон, - больше всего Прайс боялась, что голос сорвется, - тебе надо поесть.
Босые ноги неслышно ступали по ковру - женщина успела дойти до дверей прежде чем ее остановило непонятное чувство: Ланфир ощущала его спиной, от него покалывало в кончиках пальцев и тянуло в груди. В нерешительности замерла она на пороге, неожиданно думая о том, что Ивен... да, он был психом, маньяком, убийцей и преступником - зато он не был трусом, и Прайс в кои-то веки стоило поучиться у француза. У дивана она оказалась удивительно быстро и бесшумно; опустилась на колени, испуганно заглянула в глаза Розье, будто спрашивая у того совета...
Губы его были горьки от лечебного зелья и солоны от крови, а поцелуй этот совершенно не походил на тот спокойный и почти дружеский поцелуй под омелой.

А я... я тоже не боюсь. Ничего не боюсь.
Мне нечего бояться.
Я буду смелой как ты, видишь? И будет весна, и Ницца, и виноградники, и Париж - а потом будет, что будет, и я не боюсь этого, слышишь?
Что мне терять, если у меня все отберут в срок?

- Я не боюсь, - шепнула Ланфир в губы Ивена. - Мне не страшно. И я... я никогда не видела виноградников... а еще я не смогу подняться с пола, а тебе нужен бульон.

 Отправлено: 12.03.09 03:39. Заголовок: ...И голова закружил..

...И голова закружилась окончательно - но это было даже хорошо, особенно после тех секунд, за которые Ивен успел подумать "вот сейчас она уйдет". Но Ланфир дошла только до двери, а дальше... дальше он не понял, как она оказалась рядом, и почему вдруг так близко, и отчего целует так, как иные в последний раз дышат.
Но с первого прикосновения его унесло.
Оставалось лишь признаться в собственном идиотизме. Скольких надо было перецеловать, чтобы однажды понять - твое единственное все это время... а впрочем, к черту, это все уже банально. И пока не испытаешь сам, будешь только смеяться, потому что слова, которые были обозначением для этого чуда, так затасканы сотней пересказов и повторений, что из неловкой формулировки превратились в потрепанный сальный штамп.

Он поднял было руку, чтобы удержать женщину за плечи, но только беспомощно опустил руку, сам не замечая, что делает.
Наверное, так хорошо Розье не было с тех пор, как... да что там, никогда. И хорошо, и больно, и страшно.

Это я ничего не боюсь?
Я боюсь. Вот сейчас я, знаешь, как боялся?

Она почти не отстранилась, но и это было равносильно пропущенному вдоху: Ивен инстинктивно потянулся следом, вернуть эти губы, прикосновение которых уносит боль, и приносит взамен другую - такую мучительную и сладкую, что любая другая кажется смешной.
- К дементорам... этот бульон, - слова щекотались, сохраняя соль ее слез и его крови, - не отпущу...
И в подтверждение сказанного потянул женщину обратно, неловко действуя здоровой рукой.
- Душа моя, - сердито шепнул Ивен в ухо Ланфир, - я тебе... домового... зачем дарил? Чтобы ты... за едой бегала, а он... с котом прохлаждался?
Второй поцелуй напоминал дружеский еще меньше: а потом снять губами слезы с ресниц.

Ты моя самая смелая. Ты смелее меня. Тебе с этим жить.
Прости, я не смог удержаться. И не думаю, что виноват, молчать и не приближаться было бы хуже - знаешь почему?
Потому что тогда у нас не было бы вообще ничего.

Дурацкое это занятие - целоваться на тесном диване с забинтованным плечом и физиономией в мази от ожогов. Хотя ее там и немного осталось. Ну правда, дурацкое. Но о том, как это выглядит со стороны, уже никто не думал. А зачем?

 Отправлено: 16.03.09 23:46. Заголовок: Ланфир смеялась скво..

Ланфир смеялась сквозь слезы.
- Я... никак не привыкну, что он у меня есть. - и повысив голос, громко позвала. - Дилли, принеси чашку бульона и ложку!
Она забралась с пола на диван и сейчас гладила Розье по волосам, время от времени наклоняясь за поцелуем, и прервал эту идиллию домовик, явившийся с требуемым бульоном. На хозяев, надо сказать, он косился скорее довольно, чем удивленно, одобряя, очевидно, их негласное решение - эльф поставил чашку на журнальный столик рядом с диваном и моментально растворился в воздухе.
Прайс прикладывала к горящим щекам холодные ладони.
- Ох, ну и выгляжу я сейчас, наверное, - Ланфир улыбнулась смущенно и нервно, - Ив, ты чашку в руках удержишь?
Осознание того, что она поступает неправильно, медленно отступало на второй план, и место его поразительным образом занимало спокойствие - женщина с удивлением ощущала, как медленно развязывается тугой комок в груди, что не давал ей покоя ни много, ни мало, последнюю пару лет и при каждой встрече с Розье только скручивался туже; из-за него Ланфир маялась неприятным, тянущим чувством в груди, от него порой перехватывало дыхание и из-за него Прайс подолгу не могла уснуть ночами, бездумно разглядывая потолок и считая часы до момента, когда надо будет встать и идти на работу...
И этот самый комок сейчас волшебным образом таял - от этого щекотало в груди и неуловимо подрагивали руки, когда Ланфир брала со столика чашку с бульоном.
- Сможешь сам выпить? Погоди, давай помогу сесть.
Она отставила кружку в сторону и помогла Розье подняться; не удержавшись, поцеловала еще раз - да, единожды начав оторваться было сложно - и с улыбкой протянула Ивену чашку.
- Или тебя кормить с ложечки? Ох...
Улыбка неожиданно сошла с лица Ланфир: женщина бросила быстрый взгляд на часы в противоположном углу комнаты, и серьезно нахмурилась.
- Ив... мне надо будет уйти, - как-то виновато сообщила она, - там правда... каждая пара рук на счету сейчас. Ты поспишь пока, тебе полезно будет - а я постараюсь вернуться поскорее.
Мне теперь есть куда торопиться.
И это было странно и непривычно; и щекотно от дрожи в груди, и хотелось смеяться и плакать, и закрыть лицо ладонями, будто от смущения - а еще лучше спрятать его на груди у Розье - и лежать так, безуспешно сдерживая широкую улыбку.
- Только пообещай, что не уйдешь никуда.
Ты же не уйдешь?..

 Отправлено: 17.03.09 23:56. Заголовок: - Если и уйду, то ск..

- Если и уйду, то скоро вернусь, - Розье держал в руке чашку с бульоном и, словно в детстве, уже машинально изобретал, куда бы его деть, как только Ланфир оставит его без своего внимания. Хотя Ивен и знал, что Прайс даже бульон варит с какими-то кореньями и зеленью, так что грех его не пить.
Но почему-то совершенно не хотелось, как не хотелось отпускать Ланфир в больницу.
Однако: не стой между врачом и его жер... пациентом. Да и потом, если честно, Ивен здорово опасался, что останься хозяйка дома с ним здесь и сейчас, и их поцелуи обязательно попытаются перейти во что-то большее, а добром это не кончится. И в финале доктор Прайс будет сидеть над ним, в очередной раз меняя повязку и ворчать, что надо было слать такого пациента к боггартовой матери, а сам Розье будет в очередной раз понимать, что экстремальные виды... спорта... определенно не его призвание. Ибо не комильфо это, когда женщина недовольна.
Поэтому вместо возражений он тихо обнял Фир здоровой рукой и поцеловал в макушку:
- Иди. Я буду ждать, конечно.

В конце концов, это очень мало - по сравнению с тем, сколько мы ждали до этого. Так мало, что даже не представишь сразу.
И от этого особенно хорошо.

Он было погладил ее по щекам, загоревшимся румянцем, но быстро понял, что продолжать не надо, иначе Прайс еще долго не доберется в Мунго, чтобы исполнить свой врачебный долг. Будь он проклят.
В ее глазах плясали маленькие огоньки-отражения каминного пламени, и от него у Ланфир был какой-то золотой взгляд.

Вот кто мой огонь. И тогда я законченный пироман, да. Потому что теперь я вообще не смогу без тебя жить.

Отставив на столик чашку, Ивен изобразил самого примерного в мире пациента:
- Я буду ждать тебя, женщина, - повторил он, - ты только скорее возвращайся, а? Без тебя тоже уютно... но я бы хотел с тобой.

 Отправлено: 18.03.09 00:40. Заголовок: - Допей бульон, - су..

- Допей бульон, - сурово потребовала Ланфир, хотя глаза ее улыбались, - и не веди себя, как маленький. Я сейчас.
Перед уходом стоило привести себя в порядок, хоть Прайс и была уверена, что вздумай она заявиться на работу просто так, то все бы просто посчитали, что доктор попала в какую-то особенно тяжелую переделку в Годриковой Лощине. Или ей довелось лицезреть что-то совсем уж ужасное и зверское... Вот только не смогут они объяснить, отчего доктор Прайс, несмотря на усталость и заплаканное лицо, будто бы светится: вокруг раненые и покалеченные, а она улыбается задумчиво, когда ей кажется, что никто на нее не смотрит.
Да, пожалуй, не стоит вызывать у них такой когнитивный диссонанс.
Она долго разглядывала собственное отражение в зеркале, будто пыталась отыскать в собственных чертах что-то новое, а потом со вздохом вымыла лицо и тщательно расчесала волосы, так что вернувшаяся в гостиную Ланфир уже выглядела по-привычному безупречно.
- Допей бульон, - повторила она, снимая со спинки кресла зеленую рабочую мантию. - И постарайся уснуть. Даже если не заснешь - все равно лежи и не вставай, узнаю у домовика, что ты бродил по дому - извини, но будешь ты у меня тихо лежать под петрификусом. Резких движений не совершай даже лежа, а то рана разойдется.
Прочитав сии наставления, уже одетая Ланфир присела на край дивана - и улыбнулась неожиданно тепло и мягко, поглаживая Розье по здоровой руке.
- Я вернусь скоро. - негромко пообещала она и наклонилась, чтобы поцеловать Ивена в лоб - губы моментально стали горькими из-за мази от ожогов. - Поспи.
Поднималась с дивана и доставала из кармана палочку она одновременно - последняя улыбка в сторону Розье, легкий хлопок аппарации и в гостиной Розье остался один.

/Больница Св. Мунго /

 Отправлено: 28.03.09 19:29. Заголовок: Когда всё это начало..

Когда всё это началось? Вся эта война... Когда люди с которыми Андромеда в детстве заливалась звонким смехом стали убийцами? Когда кровь начала литься реками, а сердца людей ныть от боли? Когда все они стали врагами?
Девять лет прошло с тех самых пор как все они стояли посреди Большого Зала и пили шипучее шампанское. Тот едиснтвенный день, выпускной бал, оказался самым последним днем их детства. Но тогда ни один из них об этом не думал, вместо этого они улыбались, шутили, целовались, прикасались друг к другу, и строили планы, на светлое будущее. В тот самый день Андромеда уже наперед знала, что собирается покинуть свою семью. В тот самый вечер она не думала о том, что Друэлла собственноручно выжжет её имя из семейного древа. В тот вечер, всё это не имело значения... главное смотреть как все улыбаются, радуются этому дню и запомнить их точно такими. С улыбкой на губах и радостными лицами. Казалось тот смех до сих пор стоял в ушах бывшей слизеринки. Меда до сих пор могла чувствовать пряный запах, вкус того самого шампанского и слышала шорох разноцветных платьев.
Молодая женщина поправила капюшон. Она хотела остаться незамечанной, особенно сегодня. Весь мир словно сошел с ума, хотя Андромеда начинала привыкать к этому. Каждый день слушать плачь детей, каждый день видеть как погибает ещё один человек. Она никогда раньше не думала, что работа в Больнице окажется такой сложной. Может быть Меда не годилась в целители, хотя бы потому, что она каждый раз слишко близко к сердцу принимала страдания пациентов. Особенно сейчас... когда она знала, что возможно причиной ещё одного раненного её собственная кровь.
От Розье давно не было вестей. Кузен конечно всегда пропадал, но не так долго. И вообще он вел себя странно. В последний раз он явился в её дом без предупреждения и перекинувшись с ней несколькими фразами решил уйти. Помнится Нимфадора тогда проснулась от разговора матери с дядей и вышла к ним. Ивэн как-то странно улыбнулся ей, и погладива по волосам сказал что-то о «скверном характере Андромеды в её возрасте». Женщина в свою очередь никак не могла понять причину такого поведение, и до сих пор переживала за него.
Остановившись Тонкс оглянулась и убедившись, что никто за ней не следит трасгрессировалась в дом Прайс. Андромеда не видела Ланфир весь день. В Больнице её не было, поэтому оставалось надеяться, что Фир в своем доме. Женщина хотела узнать где Ивэн, жив он или нет...
Меда постучалась в дверь молясь чтоб Ланфир оказалась дома. Послышался хлопок и у порога появился маленький домовик.
-Дилли, Фир дома? Домовик немного замялся но ответил.
-Хозяйки нет дома. Она только что ушла. Но тут...
-Тут что? И не дождавшись ответа Андромеда быстрыми шагами зашла в дом, бедный домовик сразу же потащился за ней. Меда прошла в гостиную и остановилась в дверях как вкопанная. Ивэн конечно лежал на диване но нельзя сказать, что выглядел лучшим образом. Женщина почувствовала как злость начинает пробуждаться в ней. Бедная Ланфир, ей пришлось ухаживать за ним, и наверное она только вернулась в Больницу. И чем она только провинилась, что всю свою жизнь ей приходиться заботиться об этом самовлюбленном эгоисте?
-Ты...ты... ты идиот, Ивэн Эврар Розье! Вырвалось у Андромеды, которая каким-то слишком раздраженным взглядом смотрела сейчас на кузена. Сам Ивэн уже давно привык к такой реакции кузины, которая вместо того чтоб сейчас расплакаться и погладить его по голове, была готова разорвать его на куски. Но всё это только потому, что она всегда слишком переживала за него, а не стойло!
Меда рванулась к Розье и несколько секунд смотрела на него сверху вниз и сжала руки в кулаки. Она была готова наброситься на него прямо как в детстве и разукрасить его и так прекрасное французское личико, но это было бы слишком жестоко в данной ситуации.
-Я тебя ненавижу, тупой француз! Снова вырвалось у Тонкс и она резко опустилась на пол, рядом с диваном, прислонившись к нему спиной. Иногда Андромеда вела себя как сущий ребенок... и сейчас единственной о чем она молила, это не расплакаться от такой злости и обиды. Ещё в детстве Розье не раз называл её "плаксой"...

 Отправлено: 28.03.09 21:07. Заголовок: Розье приоткрыл один..

Розье приоткрыл один глаз. Кажется, он в этой своей жизни что-то упустил под воздействием веществ - а конкретно зелья, которое ему коварно дала Ланфир под предлогом излечения. Кажется, это все-таки было снотворное, и он успел порядочно задремать, пригревшись на диване под пледом и с Флаффи, который, видимо, решил считать Розье еще одной подушкой.
А теперь вот, откуда ни возьмись, в Бринн Руд появилась Андромеда, что было очень похоже на галлюцинацию, и, по правде, лучше бы оно так и было.
- Э... - глубокомысленно выразился "тупой француз" в ответ на гневную тираду кузины, - и тебе тоже привет, дорогая. Мне сегодня удивительно везет с женщинами, все так и норовят наорать. Никто нас не понимает, да, бурдюк волосатый?
Кот демонстративно потянулся, всем своим видом намекая на то, что если его кто-то еще раз обзовет волосатым бурдюком, то у этого кого-то неожиданным образом пропадет способность к размножению. И весьма болезненно пропадет.
Ивен осторожно сел, опираясь на здоровую руку. Рана все еще ныла, но, кажется, под воздействием чар и зелья, уже срасталась - останется жуткий шрам. Вся рожа в мази, в общем, хорош. Неудивительно, что кузина с порога начала орать в излюбленной блэковской манере. Надо же, семья от нее отказалась, но все равно породу видно за версту. Хотя тетя Друэлла может лучше, она еще и визжит.
- Что ты здесь делаешь? - хмуро поинтересовался француз, не снимая пледа с руки, украшенной меткой. Хорошо еще, что он вовремя проснулся - перспектива убивать непутевую кузину его нисколько не радовала. То есть, конечно, это вполне в стиле обоих их семейств - вот такая родственная любовь, как в банке со скорпионами, но Ланфир же обидится, да и вообще это невежливо и некрасиво.

 Отправлено: 28.03.09 21:32. Заголовок: -Скажи спасибо, что ..

-Скажи спасибо, что бить не начала. Нахмурившись ответила Андромеда всё так же сидя на полу и не смотря на кузена. Вот так всегда, и почему все мужчины подонки? Почему она должна переживать за его шкуру? Почему Фир должна нервничать каждый раз когда слышит о новом нападении Пожирателей, так как знает, что именно Он среди них? Ну почему, почему? Почему этот самый француз, который сейчас разлегся на диване, в гостиной той самой Ланфир, не понимал, что не стойло тогда принимать метку? Не только ради себя, но и ради других...
Меда тяжело вздохнула и склонила голову на бок. Вот бы вернуться в детство, в школьные годы. Тогда всё было намного легче. Пусть у них были проблемы в семье, но не приходилось переживать за жизни друг-друга, а теперь в любой момент можно было узнать о новой смерти кого-то из близких.
-И тебе правда везет с женщинами... Тихо произнесла Тонкс не смотря в сторону Ивэна. Нет, этот французский индюк ещё решил и пожаловаться! -Каждая из них по непонятным причинам готова бросить всё ради тебя...ты дурак, Ив... Андромеда тяжело вздохнула и почувствовала, что немного успокоилась. Так или иначе главное, что он жив. Пусть и не совсем цел, но всё равно пока у Ива не пропал дар речи, и он даже решился пошутить. Это безусловно хороший знак.
-Я знаю, что ты очень рад видеть меня, но я тебя не буду спрашивать у тебя разрешения когда и зачем мне приходить к Фир. Всё таким же обиженным тоном произнесла Андромеда и уже повернулась к кузену. Ничего не скажешь, кто-то очень постарался разукрасить его. Даже малое желание хорошенько трескнуть его пропало.
-Похоже кого-то очень раздражало твое «прекрасное» лицо... Молодая женщина расплылась в улыбке, что означало одно -она больше не дулась. -Тебе очень больно? Уже с неким сожалением спросила Андромеда.

 Отправлено: 30.03.09 20:12. Заголовок: - Этого кого-то зову..

- Этого кого-то зовут Бартемиус Крауч, - покривился Розье, неловко закутываясь в плед одной рукой, - может, завидует? Я-то красавчик в самом расцвете сил и здоровья, а у него неудавшееся потомство и тяжелая работа. Его можно понять!
Ивен по привычке зубоскалил, как только приобрел возможность это делать, но на самом деле имел мало желания вспоминать эту много-раз-проклятую Годрикову Лощину, этот подтаявший снег и улицу из бреда. Он любил огонь и разрушения - просто из бескорыстной любви к огню и разрушениям, а вовсе не потому что так уж сильно хотел кому-то зла... нет, это его не оправдывало. Это просто говорило о том, что Ивен все-таки был порядочным психопатом. Ибо не искал в хаосе никакой выгоды. И никого на самом деле не ненавидел. Он совершенно точно считал красивыми множественные пожары и жестокие убийства.
В тех случаях, когда они не касались его близких, конечно. А близких было так катастрофически мало, что оно, в сущности, и не имело значения.
Вот, правда, Андромеда, вышедшая замуж за маглорожденного - как к ней относиться? Да так же, как и раньше. Сказано же, что любовь Розье к разрушениям совершенно бескорыстна, и дело здесь не в чистой крови... чихать ему было на идеи, которые он защищал. Он действовал по принципу "Ну скажите, скажите же мне "Фас!" - и дело только в том, что такой способ действий был неприемлем для другой стороны. Как и сама сторона для Ивена, пожалуй.
Он всю жизнь на дух не переносил прекраснодушных героев. Просто с души воротило. Среди них, конечно, попадались люди с проблесками адекватности - взять вот хотя бы Флинт... дементор побери, Лонгботтом! Но таких наблюдалось в среднем по два на сотню.
Так или иначе.
- Нет, мне уже почти не больно. Фир дала мне кучу всякой дряни и намазала чем-то со всех сторон. Я чувствую себя кремовым бисквитом, - поделился Ивен, протягивая руку за чашкой с бульоном, - кстати, Фир в больнице. У тебя что-то случилось?

 Отправлено: 31.03.09 02:20. Заголовок: Андромеда с недоволь..

Андромеда с недовольством посмотрела на кузена и поправила ему плед, в который он так отчаянно пытался закутаться одной рукой. Семья Крауча была известна ей, особенно все разногласия между сыном и отцом. Меда тяжело вздохнула не сводя взгляд с Розье. И когда, а главное почему он решил пойти этой дорогой? Ведь всё могло быть иначе... Сама Меда пусть и поддерживала Орден Феникса, но не собиралась ввязываться в эту войну. Она всегда искренне считала, что кровью кровь нельзя смыть. Тем более у неё маленькая дочь. Кто позаботится о ней, если она будет гоняться палочкой за Пожирателями? Даже думать не хотелось о том, что Нимфадора могла остаться без матери. Андромеда ещё давно, обучаясь в школе, дала себе обещание, что превыше всего для неё будет её семья. Её ребенок важнее любой войны, и она не считала своей главной миссие защищать чужих детей, когда её собственный был в опасности. Может звучало слишком эгоистично, но Меда иначе не могла. Она бы никогда не простила себе еслиб с Дорой что-то случилось по её вине.
-Ну да, красавчик, - вздохнув произнесла молодая женщина смотря на этого самого «красавчика», который скалился несмотря на все ранения. Весь искалеченный, с мазью от ожогов по всему лицу. Ничего себе, красачик!
-Должна тебя огорчить, ты совсем не похож на кремовый бисквит, скорее на... - Меда замолчала и отвела взгляд усмехаясь, - впрочем неважно.
Андромеда на минуту умолкла смотря в одну точку. Сейчас в Больнице наверное кипела жизнь, а она сбежала оттуда, как последняя... впрочем неважно. Руки уже не подчинялись ей после утренней стычки Пожирателей и Орденцев. Много раненных магглов. Много убитых. Не хотелось даже вспоминать это, Меда всё так же сидела на полу, наверное просто от усталости. Она не могла заставить себя встать и нормально сесть в соседнее кресло, так было легче и ближе к непутевому кузену. Почему-то в последнее время она слишком цеплялась за каждого своего родственника с кем поддерживала отношения все эти годы. Такими были только Сириус и Ивэн, какая насмешка судьбы. Они оба на дух друг-друга не переносили.
-Нет, ничего не случилось, - тихо произнесла Андромеда проведя пальцами по узорам на пледе, - просто я не видела Фир с самого утра, и от тебя ничего не было слышно, - Меда намеренно сделала паузу, - я просто испугалась за вас. Все только и обсуждали Годрикову Лощину...