Never Forgotten

Как долго тянется эта зима. А я всё ещё в ожидании тебя, неблагодарная… Проживаю тугие минуты, забывая о том, что когда-нибудь снова наступит весна. Весна… Так странно вновь пробовать это слово на вкус. Я уже и забыла это ощущение счастья на кончике языка. Весна. Может быть, ты расскажешь мне, что это такое и кто её придумал? Может быть птицы, которым просто хотелось вернуться? Или эти голубоглазые цветы, уставшие быть похороненными в земле? Наверное, дело в том, что это солнце такой редкий гость в январе. Слишком редко напоминает оно о лучших временах, слишком редко прикасается к нашим обветренным губам с опущенными уголками. Ты же не оставишь меня одну в этом январе правда? Я ведь так привыкла к аромату апреля на твоих ладонях, привыкла с путаницей в собственной голове. Давай дождёмся этой весны? Хотя бы в соседних комнатах…

Она некрасиво щурилась от этого, ослепительно сверкающего на солнце, снега. Сегодняшний день с самого утра подавал все надежды на то, чтобы стать ещё более безумным, чем вчерашний. Этим воскресением в коридорах министерства больше не пахло крепким утренним кофе. Казалось, сам воздух замер в нервном напряжении. Как только Рейчел шагнула в атриум, она сразу почувствовала его, казалось, всей кожей, будто гигантская рептилия. Это бы самый страшный запах на свете. Запах смерти. И липкий аромат ужаса и паники, смешанный с терпким сигарным дымом. Эпидемия. Это слово рефреном звучало сегодня на всех частотах. Кто-то из другого конца зала крикнул ей, что на втором уровне собирают экстренное совещание. Кивнув, в знак благодарности, девушка торопливо шагнула в полупустую кабину лифта и привычным движением нажала на кнопку с цифрой два.
Она как раз успела к началу. Натянутость и тревожность в каждом слове, заспанные, но, тем не менее, решительные лица коллег, порывистость в жестах, нервный хруст суставов в кулаках. Казалось, каждый в этой комнате сколько-то постарел за последние полчаса. Не было слышно привычных перешёптываний, звона посуды, не кружили под потолком служебные записки-самолётики. Непривычно сухой и почему-то усталый голос шефа, и сосредоточенные взгляды исподлобья. Двадцать минут всеобщего напряжения.
Когда после собрания к Рейчел подошла Лермонт и сообщила, что ей поручено вместе с Блэком отправиться в Малфой-менор для разговора с Нарциссой, она, со стыдом для себя, вздохнула с некоторой долей облегчения. Лишь бы не оставаться в этой душной клетке, в которую превратилось министерство сегодняшним утром. Девушке передали, что Сириус так же находится в министерстве, но тратить время на поиски было не когда. На минутку забежав в офис, чтобы второпях начеркать ему записку, оперативница, с разрешением, необходимым чтобы покинуть здание, в кармане, поспешила вниз, в атриум. Только вот того, кому было что сказать, увидеть так и не удалось.

Она некрасиво щурилась от этого, ослепительно сверкающего на солнце, снега. В записке для Блэка она написала, что будет ждать его на перекрёстке в четверти мили от Малфой-мэнора – перед тем, как приступить к выполнению задания, ей хотелось перекинуться с парнем парой слов, вдалеке от чужих ушей. По расчётам оперативницы, до прибытия Сириуса у неё оставалось что-то около десяти минут. Козырьком приложив ладонь глазам, она взглянула на видневшийся за деревьями замок семейства Малфоев. И Люциуса и Нарциссу она помнила ещё по годам учёбы в Хогвартсе. Однако, если главу семейства Рейчел иногда видела в министерстве, то вот с его женой она в последний раз виделась на своём шестом курсе. Интересно, узнает ли Нарцисса бывшую однофакультетницу? И покажет ли, если узнает? Впрочем, даже если нет, оперативница не сильно расстроится. Это будет ей только на руку, в каком-то смысле.
Она раздражённо ковыряла снег носом ботинка. Видимо Лермонт совсем не из кого было выбирать, раз она послала сюда её, никогда не славившуюся значительными навыками в области дипломатии. Впрочем, на её памяти Гвинед ни разу не совершала необдуманных или неоправданных поступков. Быть может, она и на этот раз видит всё на два шага вперёд? Хотя, что толку рассуждать теперь? Там, на втором уровне, ты ничего не сказала против, радуясь шансу хотя бы на время отгородиться от всеобщей паники. Так что же теперь забивать голову глупыми рассуждениями? В такое неспокойное время не стоит сомневаться в тех, с кем идёшь рядом, плечом к плечу.

А всё-таки война здесь ни при чём. Мы сами отнимаем у себя время. Рассовываем по карманам про запас, чтобы забыть об этом через пятнадцать минут. Спускаем в раковину вперемешку с глупыми мыслями. Откладываем в дальний ящик вместе с тем, что кажется нам недостаточно важным. Прожигаем, ожидая нужных нам, в разных смыслах, людей. А потом спохватываемся, и понимаем что времени-то совсем не осталось. А знаешь, оказывается так больно ждать, когда совершенно нет времени…