Never Forgotten

Кабинет Минервы МакГонагалл.

В высоком кресле, склонившись над книгой, сидела женщина. Ее голова с туго забранным на макушке пучком все ниже и ниже наклонялась к страницам. Было видно, что она уже, как говорят, клюет носом. Очки с тонкого носа читательницы медленно съезжали, пока не зависли на самом кончике, как прыгун на обрыве. И тогда в окно ее кабинета кто-то постучал.
Профессор МакГонагалл тут же проснулась, выронив из рук фолиант под названием «Анимаг без последствий: Что делать, если мучают блохи?» и попыталась сфокусироваться на нежданом госте. Обнаружив побег собственных очков с переносицы и вернув их на место, женщина была вынуждена еще пару раз моргнуть, чтобы убедиться, что все еще не спит. За окном, хотя там и мела метель, был отчетливо виден феникс, уж его то огненно-золотое оперенение ни с чем невозможно спутать.
-Фоукс? – спросила профессор скорее саму себя, вставая из уютного кресла, но тут дверь в ее кабинет уже без стука открылась. Новым ее визитером был не кто иной, как сам Альбус Дамблдор.
-Сидите, Минерва! – попросил он женщину сесть обратно, а сам со сложенными руками за спиной, казалось, не мог найти себе покоя. МакГонагалл, совершенно растерявшись, опустилась обратно. Директор..Альбус, оплот надежности и спокойствия, был сам не свой. Это сбивало с толку.
- Что стряслось, Альбус? – профессор вся собралась от напряжения, сев на самый краешек стула с идеально прямой спиной, и пододвинула заклинанием второй стул для директора, однако тот предпочел остаться на ногах.
-Я получил письмо от Скримжера..Крайне запоздавшее письмо, но это была единственная весточка о происходящем. Минерва, - Дамблдор остановился, посмотрев точно в глаза декану Гриффиндора, - пару часов назад было нападение..на Годрикову Лощину.
МакГонагалл в ужасе приложила руку ко рту, мысли тут же пришли в непривычное сумбурное состояние. Рано было паниковать, говорила она себя, пытаясь успокоиться, однако весть была не просто плохой, она была страшной.
-Пожиратели? – шепотом выдохнула она – А что с Орденом?
-К ним на помощь пришли великаны. Это все, что соизволил мне сообщить глава Аврората. Ни от кого из Ордена известий пока не поступало. Уверен, что…разрушения были колоссальными. Ни за что не поверю, что в таком опоздании виноваты совы! – Дамблдор снова заходил по кабинету. У женщины перед глазами представали ужасающие картины разрушенной деревни, от которой великаны не оставили и камня на камне. Было тяжело даже думать о такой возможности, а уж когда они уже бессильны помочь, остановить..
Минерва знала, что Дамблдор родился в этом месте. Возможно, там до сих пор оставался его дом? Ведь он, хоть и величайший маг этого времени, все же..человек со своим прошлым, со своими воспоминаниями, со своими местами, которые навсегда остаются в сердце и в памяти. А потом в один день чья-то злая воля рушит это, оставляя за собой смертоносный след, плач у могил, руины вместо очагов семьи. Профессор чувствовала, как к носу и уголкам глаз подкатывает что-то щемящее-соленое. Но ведь слезами горю не поможешь, как хорошо она это знала. И пока они были в безопасном приюте, в школе, молодые ребята, члены Ордена сражались, ведь там их штаб. Как хотелось верить, что злая судьба обошла их стороной. Они еще слишком юны для этой войны, но слишком храбры, чтобы прятаться за спинами более опытных.
-Профессор, я..
-Вы останетесь здесь, Минерва, - голосом, не терпящим никаких возрожений, отрезал директор, будто прочитав ее мысли, и продолжил более мягко – надо оповестить учеников, чьи семьи находились в деревне. Думаю, они заслуживают более гуманного объяснения, чем заголовки завтрашней прессы за завтраком.
МакГонагалл сухо кивнула, однако в голове стучало «Дети..За что им такие страдания?». В горле стоял ком величиной с грецкий орех. Что же с ними будет?
-Через пол часа пусть будут в моем кабинете. Я отправлюсь узнать все подробнее.. – не прощаясь, Альбус направился к двери, но напоследок все же обернулся:
-И да..скажите Горацию, чтобы принес свое зелье «спи-без-снов». Оно им понадобится..
Дверь тихо закрылась, лишь только мантия профессора прошелестела за угол. Минерва, оперевшись локтями о свои колени, закрыло лицо руками. И только за окном тихим плачем пел феникс.